Встали. Вместо ужина сладкий чай, больше ничего в рот не полезло. Оделись, попрыгали. Проблема номер один – уйти с заставы незамеченными. ХАДовцы и царандой привыкли, что бойцы вечером табуном на горшок ходят, вот и сейчас все вроде бы туда. А на самом деле на мягких лапах мимо – и в заминированную промоину. Там по проделанному проходу – в противоположную сторону от реальной цели. Нарезали кружок километров десять и только после этого, разделившись, подошли к хребту, каждый к своей точке подъёма. Важно не ошибиться. А ночь – хоть глаз выколи. С одной стороны, здорово, с другой – ничего не стоит заблудиться. Хоть какой бы ориентир!

Только начали подъём, слышу: зовут. Подхожу, боец держится за живот и рассказывает про больные почки. Присматриваюсь – «Кротяра» (сапёр. – Ред.)! Деловой, косил от занятий: мол, в «ленточку» некому без него сходить. Конечно, на броне трястись лучше, чем скакать по горам. Одного не оставишь. Потеряется – сам себе не прощу, да и голову откусят. А если с ним оставлять офицера, то как же выполнять задачи наверху?.. Такая злость меня взяла на его сопли, что врезал ему по роже, только шапка полетела: «Тебя кто сюда тащил? Сам напросился? Освобождения не будет! Раздевайся! Ещё раз присядешь, лично задушу!».

Я забрал его автомат, разведчик взял РД (рюкзак десантника. – Ред.). Тут снизу поднимается писарь – с размаха надел «Кроту» шапку на голову и говорит: «Ты шапку потерял, смотри, больше не теряй…». Многообещающе так сказал.

Дальше пошли молча. Только иногда чей-то шёпот. Подъём оказался тяжелее, чем я ожидал. Идём вне троп. Подняться надо на километр. На горбу по тридцать-сорок килограммов. Со всем этим добром легко можно ухнуться вниз, если неправильно поставишь ногу. Иногда движение, как по спине дракона или перевёрнутой расчёске: справа-слева обрыв. Около нуля, но под «броником» всё клокочет и парит. Пот выедает глаза. Останавливаться нельзя. Не успеем до рассвета – «духи» здесь и «упакуют». Сереет. Да когда же конец!? Сердце клокочет уже где-то в горле и отдаётся в висках. Перед глазами всё плывёт. В ботинки кто-то горячей золы насыпал. Если за этим камнем не будет вершины хребта, упаду и сдохну. Падать не стал, но привалился спиной к камню и ртом хватаю воздух. За мной держатся только писарь, связист и пара разведчиков. Остальные отстали.

Наконец подъём неожиданно закончился. С той стороны потянуло сладковатым дымком и послышался собачий брех. Отлично, ветер на нас, значит учуять не должны. В предутреннем сумраке различаю далёкие очертания Пачехака и ближе, в полутора-двух километрах, – «духовского» лагеря. Неожиданно быстро вместе со всеми выполз «Крот»: «Товарищ майор, отдайте автомат». Не до разборов. – «На, бери и дуй на своё место!».

Дальше всё по нашему сценарию: одна группа на перевал, две другие по хребту охватывают «духовский» лагерь. Быстро светает, и разведка не успевает прихватить их охранение. Взять тёплыми, без стрельбы, на этот раз не получилось. Не дошли метров двести. Как потом оказалось, очень удачно: непосредственные подступы к перевалу – это одно сплошное минное поле. Разведка залегла прямо перед ним. Поднявший тревогу «дух» тут же поймал пулю, но с позиции охранения моментально огрызнулись несколько автоматов. Завязалась ожесточённая перестрелка. Из ожившего лагеря «духи» довольно точно открыли огонь из безоткаток и ДШК (безоткатное орудие и крупнокалиберный пулемёт Дегтярёва – Шпагина. – Ред.). Видно, что работают по пристрелянным ориентирам. Разведчики, попавшие под перекрёстный огонь, забились под камни и головы не могут поднять. Режим радиомолчания закончен. Прошу доложить обстановку. Все поднялись без потерь.

Закрепились на хребте, к бою готовы. Видя только разведчиков и не зная об остальных, «духи» решили обойти их с двух сторон и положить всех на перевале. Довольно организованно две группы человек по тридцать-сорок резво стали подниматься на позиции взводов 7-й и 9-й роты. Даю команду не спешить с открытием огня, а сам запрашиваю о готовности артиллерии соседней заставы. Свои миномёты подождут. «Грузи чужого коня», – говаривал один умный артиллерист, и я загрузил. Дымовые легли точно в цель. И пожалел, что сразу не дали залп осколочно-фугасными. Почти одновременно с флангов ударили из стрелкового. Ухо радуют чёткие, короткие в два патрона очереди с нашей стороны. Значит, работают без паники. Тогда я за них спокоен. Чего-чего, а в огневом контакте мои кому угодно фору дадут. Да и преимущество в высоте чего-то стоит. «Духовские» миномёты успели выплюнуть по паре мин, как их накрыл залп наших «нон». Безоткатки заткнулись ещё раньше, а ДШК никак не угомонятся. «Как «грачи?» – спрашиваю у авианаводчика. «Заправляют, скоро будут». – «Поторопи!».

Вышел на связь комбат: «Радиообмен слышал. Держись. На подходе дивизионная батарея залпового огня. Готовь задачи».

Тут меня жадность и подвела. «Ща, – думаю, – я ваши ДШК заткну». Даю координаты цели и наблюдаю солидный перелёт. – «Ближе четыреста!!!». Опять перелёт. «Ещё ближе четыреста!!!». Следующий залп пришёлся прямо по хребту в районе перевала, где залегла разведка.

«У…у…у…» – это было первое, что сказал в эфир батальонный разведчик Иван Лусевич, но для меня это всё равно прозвучало, как песня. «Ураган», стой! Прекратить огонь!!! Вы что там, на огневой, совсем охренели?!!» – это я артиллеристам и совсем не по уставу: – «Ваня, ты как?». Пока он молчал, я чувствовал, как у меня по позвоночнику стекает струйка пота. Наконец: «Вроде целы, но оглохли… Мало того, что «духи» с двух сторон, так ещё и свои с тыла!!! Короче, больше такой «поддержки» не надо».

А ДШК, как будто издеваясь, опять забубнили по перевалу. Достали!.. «На подходе пара «грачей», – наконец доложил авианаводчик.

«Душки» в лагере, чувствуя недосягаемость нашего стрелкового, вели себя достаточно вольготно. Во всяком случае, передвигались в полный рост. Пара штурмовиков отработала красиво. Сначала две «капли» долго висели в воздухе, а потом, соприкоснувшись с землёй, смешали в кучу людей, железо и камни. Второй повторил маневр ведущего, но положил бомбы немного в сторону. Вслед выходящему из пике ведомому ушли две трассы ЗГУ (зенитная установка. – Ред.). К ним у «пернатых» особая любовь, поэтому во втором заходе они отвели душу НУРСами. Непривычно наблюдать за полётом СУ-25 сверху вниз. Когда рассеялся дым, ЗГУ замолкли, а ДШК с ещё большим остервенением ударили по перевалу. А потом вдруг словно поперхнулись на полуслове. Секунд через тридцать рявкнули ещё раз и… синхронно замолкли окончательно.

Позже я узнал, что под шумок артиллерийского и авиационного налёта два брата-акробата, старшие лейтенанты Миронов и Сидоренко, спустились с перевала и подобрались к укрепрайону на прицельную дальность. Только «душок» на гашетку – а тут выстрел из СВД. Наводчик с дыркой во лбу и сел. Подскакивает другой – та же картина. Больше желающих не нашлось. Эта пара подействовала на «духов» гораздо сильнее артиллерии и авиации. Позабивались они в щели и молчат. Высматривают. Иногда появляются, но мечутся перебежками, как помойные коты. Зауважали, блин…