Неожиданно под ногами захлюпала вода, напарники сразу приняли вправо. Чувствовалось что рядом огромная заболоченная пойма степной реки – теперь будут попадаться грязи и лужи. Недавно прошли дожди, насытив влагой высохшую за лето почву.

Теперь первым шел Сарацин, за ним клиент, замыкал – Санай.

Пулеметчик все время тревожно оглядывался – что-то подспудно беспокоило, но каких-то конкретных признаков реальной угрозы не наблюдалось. Но что-то раздражало и все тут!

Преодолев очередную низинку и пройдя зигзагом между сгнившими корягами, троица аккуратно поднялась на небольшой бугорок. До хутора оставалось пройти каких-то двести метров, когда неизвестно кем выпущенная пуля чиркнула по шлему Саная. Пройдя по касательной и чуть-чуть отрекошетив, пуля оставила на поверхности шлема треснувшую продолговатую бороздку.

Санай мгновенно завалился на левый бок и перевернулся на живот. Сарацин среагировал сразу – присел ниже кромки бурьяна, вскидывая винторез, и с тревогой посмотрел на Саная. А вот очкарик разочаровал – с удивлением посмотрел сначала на пулеметчика, затем на снайпера. Сарацин шикнул на него. Клиент плюхнулся вниз, вдобавок громко прогремев своим автоматом и каким-то ведром в рюкзаке.

Сарацин, глядя на неловкие действия ведомого, недовольно поморщился. Его так и подмывало укоризненно протянуть:

– Ну, Альберт Сергеевич…

Санай ощупывал шлем над правым ухом.

– Видал? – прошептал он. – Прямо по кумполу залепили. Как думаешь, откуда стреляли?

Сарацин гуськом приблизился к другу и, включив экран ПДА, повернул его к лицу напарника.

– Смотри. Думаю, что с кромки леса стреляли. Вот отсюда или отсюда. Дистанция большая – не менее шестьсот метров.

– Эх, плохо! – отозвался Санай. – Какая-то скотина за нами идет или просто возле хутора пасется. Шлем вот испортил. – Санай вздохнул и добавил. – Поймаю – уши оторву.

– Сам то как?

– Как будь-то бы, кирпичом по башке съездили, а так все нормально. Голова болит.

– Идти сможешь?

– А куда я денусь! Ясен пень.

Сарацин торопливо зашептал:

– Надо срочно менять позицию. К самому хутору идти опасно. Там кровососы обитают. Точно тебе говорю. Не хотелось бы с ними встретиться.

Внимательно выслушав снайпера, клиент оживился:

– Вы сказали «кровососы»? Обычные кровососы или некая разновидность? Особенности какие-нибудь заметили?

– Слышь, профессор, – Санай быстро снял шлем и потер ушибленное шальной пулей место. – Заткнись! Ты меня понял?

Клиент удивленно захлопал длинными, как у обиженной девочки ресницами, но промолчал.

Санай спокойно смотрел в глаза клиенту, не дождавшись ответной реакции, повернулся к своему напарнику и заметил:

– Помнится, на окраине деревни старая водокачка стояла, а за ней мостки в заросли камыша уходят – туда пойдем. Нам же сами Опачичи не нужны – зачем рисковать?

– Тогда двинули, пока нас не обложили. А то погонят, как оленей на засаду охотников.

Санай небрежно нацепил свой шлем и молча тронулся вперед.

– Левее бери, – шепнул Сарацин. – Так вернее будет. Все равно надо насыпь пересечь.

– Хапы.

Теперь троица двигалась с удвоенной опаской. Ползком преодолели небольшой бугорок, но никто не стрелял и вообще противник, если он был – себя никак больше не проявлял. Утренняя гнетущая тишина разбавилась звуками зарождающегося дня – ветерок свистел в проводах, где-то совсем далеко что-то взорвалось. Не то граната бабахнула, не то аномалия сработала – сразу не разберешь с такого расстояния.

Пересечь старый грейдер решились не сразу. Перед тем, как подняться на насыпь и нырнуть в кусты на той стороне старой дороги, напарники долго совещались, а Сарацин при этом внимательно рассматривал в оптический прицел все доступные с этой точки окрестности.

По мнению Альберта Сергеевича, они сидели в этой противной придорожной канаве неоправданно долго, но свои мысли вслух не высказывал. Он, конечно, хотел вставить слово в деловой диалог этой оригинальной спарки сталкеров, но, заметив, что Санай угрожающе вскинул брови, предпочел не встревать со своими глупостями. Клиент мялся, пытаясь, как-то привлечь к себе внимание, но оба сталкера нервозность ведомого уже давно заметили.

– Говорите уже, – шепнул Сарацин. – Только быстро, а то подъем на эту насыпь может оказаться последним осмысленным действием в вашей хитрой жизни.

– Это еще почему?

Санай в ответ только со злостью фыркнул:

– Потому, ботаническая голова, что на дороге стоит раскуроченная БМП-3, а вокруг нее лежат три мертвых человека военной наружности. Что такое «мертвый человек» объяснять надо?

Клиент ошарашенно хлопал ресницами и по-прежнему молчал с открытым ртом.

– Мертвый человек, это такой неживой труп, который до места своей смерти, еще, будучи розовощеким организмом, пришел на своих двоих, а потом его, – Санай мило улыбнулся. – Шлеп и убили.