– Тогда стоило бы поделиться секретом с кем-то другим? – спросила она.

– В какой-то мере он и тебя касается. В общем, – я сделал короткую паузу и быстро произнёс, – как ты смотришь на то, чтобы стать эхорой?

На этот раз паузу взяла собеседница. Несколько секунд она испытывающе смотрела мне в глаза, потом её взгляд затуманился, стал задумчивым. Так она просидела две, может, три минуты.

– Значит, ты не только можешь лечить и усиливать эхоров, но и наделять простых людей сверхспособностями?– спросила она. – Или у тебя есть инъекция с чистым рудилием?

– Инъекции нет. А вот с первым предположением угадала, – кивнул я.

– И какие результаты?

– Эм-м,– смутился я, – пока никаких. Я решил предложить тебе первой поучаствовать в этом эксперименте.

– Я первая? Надо же какая честь, – и рассмеялась. – Санлис, прошу извинить, но я откажусь от неё. Я только-только почувствовала себя здоровой, избавилась от смертельной болезни. После такого любой будет относиться к собственному организму с большим вниманием. Я немножко опасаюсь стать участником эксперимента, тем более проходящего впервые. Ещё раз прошу извинить.

М-да, не совсем на такую реакцию я рассчитывал. Думал, что ради возможности получить организм эхоры, стойкого ко всяким болезням, Афродита согласится с моим предложением. буквально руками и ногами ухватится за него. И обломался.

– Зато когда станешь эхорой, то болезни тебе не будут грозить. Все эхоры почти не болеют, дольше живут, красоту и молодость сохраняют до момента, когда их сверстницы на пенсию уходят, – предпринял я ещё одну попытку получить надёжного пациента в свои руки.

– Нет, Санлис, нет. Ещё раз спасибо за такое предложение, но я пока откажусь. Дай мне подумать как следует, взвесить всё и решить – нужна мне сверхсила или нет, – отрицательно покачала головой женщина. – Два или три месяца, хорошо?

М-да, не вышло.

– Хорошо, – кивнул я, даже не пытаясь скрыть тот факт, что сильно разочарован её ответом.

Вместе с ней я покинул комнату, прихватив «глушилку», чтобы отдать ту Агбейле. Настроение оказалось сильно подпорчено неудачным разговором, и я весь день проходил с хмурым лицом. Почти всё, о чём за день разговаривал с окружающими, вопросы и ответы, обещания – вылетало из головы почти в ту же минуту.

Вечером состоялась беседа с Чайкой, которая посетовала на большую загруженность бытовухой, так сказать. Восстановление базы легло полностью на её наёмниц. Русские девушки и женщины опять катались в пригороды Дурбана, где запасались строительными материалами. Бетонным плитам, блокам и столбам за прошедшие десятилетия ничего не сделалось. Как и многочисленным металлическим трубам, арматуре, решёткам и прочим подобным изделиям.

К этому времени у меня в голове уже почти воцарился порядок, и я подал мысль, которая уже однажды приходила мне в голову, но в тот момент я отказался от неё и никому не озвучил.

– Чайка, а если местным бандам копателям заплатить за материалы или той парочке главарей, которые держат руины под своим контролем, а? – произнёс я. – Немного, только чтобы заинтересовать.

– Могут гадость устроить, – сказал Медведь. – Мы уже набрали кое-какую инфу по местным. Им сунуть пару кило тротила в плиту – как два пальца, хм, об асфальт.

– Зачем? – удивился я. – Они не понимают, что потом влетят за такую подставу и ответят не только они, но и их соседи?

– Кто-то понимает, другие нет. Почти все винят белых, что их страна исчезла с лица Земли и попала в руки механоидов, – пояснил мне заместитель главы русских наёмников. – Мол, им не пришли на помощь, когда роботы давили здесь всех. А потом бросили, мощное оружие не дают. Причём, именно не дают, а не продают, усёк разницу? Что белые купили все кланы и роды Африки, чтобы те не очищали южную часть материка от захватчиков. А тех глав, что хотели сюда придти и всех спасти, взяли и убили, потом на их места посадили своих приспешников. Ещё ходят слухи, что в руководстве африканских кланов давно нет чистых чёрных, а на их местах сидят замаскированные белые эхоры, которые умеют менять облик.

– Обалдеть, – произнёс я, когда Медведь замолчал, и посмотрел на Чайку с японкой. – Это серьёзно так?

– Да, – кивнула землячка. – Мы пробуем подбирать агентов, но среди местного контингента сложно отыскать подходящие кадры. Или глупы, или ненавидят белых. Первые легко возьмут деньги и станут потом хвастаться, как обманули нас недалёких. Я б не стала так рисковать.

– Понятно, – я вздохнул и забарабанил по столешнице пальцами. – Придётся тогда покупать опять эти раскладные дома… зараза, дорого.

– Можно существенно сэкономить, если взять военные армейские домики в Швеции или Голландии, – предложила Чайка. – Они лёгкие, вроде как щитовые, сборные. Есть двух– и четырёхместные. Для местного климата лучше и пожелать нечего. Монтируются небольшой бригадой за несколько дней. Самое лучшее военное жильё, что я знаю.

– В Японии тоже есть такие дома, – немного ревниво сказала Ёсико, видимо, задетая фразой своей российской коллеги про «самые лучшие».

– Они дороже, – покачала головой Чайка. – И существеннее. Плюс, слишком там всё перенасыщено электроникой. Их устанавливать только там, где с коммуникациями хорошо, иначе больше проблем в ходе эксплуатации возникнет.