Такой резкий переход от исповеди про бабайку к вопросам поэзии меня вогнал в ступор.

– Э? – только и смог я выдавить из себя, – Какая поэзия?

– Ну как это какая? Как какая! Замечательная. На каждой странице – свой кусочек безумия с общим выводом. Разве же это было не прелестно?

– Какой странице?

– Ну что же ты такой трудный-то… Ну давай, шевели мозгой своей медленной. Что последнее ты помнишь из реального мира, а не окружающей нас сейчас красоты, – он протянул руку, и на неё неизвестно откуда приземлилась бабочка причудливой расцветки. Когда она развела крылья, мне удалось рассмотреть рисунок во всей его красе: на меня смотрела гнусная рожа какой-то твари, со стекающей кровью по клыкам кровью. Да уд, забавные тут бабочки… Стоп! Не о том я думаю!

– Последнее, что я помню, – это чернота, в которую я влетел в хранилище.

– Вот! И как ты думаешь, что это такое было? Не знаешь?

Я помотал головой, подтверждая последний вопрос.

– Ну вот так всегда! Стараешься, пишешь книгу, стихи к ней, можно сказать к каждой страничке находишь индивидуальный подход, вкладываешь в неё душу, оживляешь её, а этого никто не ценит. Её почему-то прячут в самом дальнем уголке одного из самых тайных хранилищ мира. Вот где справедливость?

– Постой! Ты хочешь сказать, что эти стихи на дверях – это твоя поэзия? Но почему на дверях? Причём тут страницы и почему книга?

– Ну вот так я реализовал переход между страницами: Каждый переход – дверь. К тому же книга индивидуально подстраивается под каждого читателя. Так, например, любого читателя, не имеющего отношения к фракции хаоса, убьёт ещё на первой странице. Для тебя же, как для хаотично доброго, она повернулась прямо-таки рогом изобилия: всяческих талантов-навыков отсыпала от щедрот моих. Кстати, ты первый её читатель такого рода, потому тебе вообще достались самые сливки и плюшки. Ну, и окончанием книги, можно сказать венцом её творения, является переход в моё личное пространство, собственно где мы сейчас и находимся. Причём, именно в том времени, из которого ты в него шагнул.

– В каком времени?

– Ну что ж тут непонятного? Каждая страница книги – это испытание для её читателя, причём всё более сложное. Хотя ты тут на халяву проскочил, тебе почти никаких препятствий и не встретилось. Единственный, кто стойко выполнял свою работу – это снеговик. Остальных же книга куда-то подвинула и на каждой странице тебя чем-то да награждала, хитрюга этакая. Кстати, чтобы испытание можно было пройти без особых помех, на каждой странице время замедляется вдвое, как и при переходе сюда. А ты и тут схитрить умудрился. Тебе же этого явно мало было, да?

– О чём ты?

– О неком Гагуминовиче, – бабочка на его ладони превратилась в миниатюрную копию моего трофея из хранилища, – Помнишь ещё такого?

– Помню, конечно! А причём тут он?

– А при том! Внутри этого артефакта, время замедляется в десять раз для лучшей сохранности книг. Ну и прикинь, во сколько раз сейчас время замедлилось? А вообще, надо сказать, что выбор-то твой с душком оказался…

– Так вот почему, я с техподдержкой так долго связывался и время такие кренделя выписывает! А почему выбор с душком?

– А как ты думаешь, почему ты закинул тот булыжник в стеллаж? Почему именно в тот, а не в противоположный? Откуда вообще возникла такая странная блажь?

– Не знаю, сам уже неоднократно задавался этим вопросом.

– Это твой книгоохотник устроил ловлю на живца в хранилище за последней ещё недоставшейся ему жертвой. А последней как раз и была моя книга, которая успешно тебя проглотила, а он её. Ну а то, что он тебя подтолкнул к некой глупости, ну так это мелочи, правда? Хотя элегантно было сделано, признаю.

– Подожди, как это он меня подтолкнул?

– Как-как? Очень просто, разговорами, высказываниями, магией…

– Какой магией?

– Очень простой: на основе магии иллюзии есть множество заклинаний убеждения. Видимо одно из таких на тебе и было опробовано. Так что с этим твоим подчинённым надо держать тебе ухо востро, даже несмотря на твой уровень сопротивления, ему вполне удалось пробиться, а это означает, что заклинание у него было довольно высокого уровня, к тому же ты даже ничего не заметил, так ведь?

– Вот скотина!

– Ну-ну, не переживай ты так, уж таким его сделал его создатель, кстати весьма одарённым товарищем был этот Гарумин, жаль что его Аурей себе захватил.

– Кто такой Аурей?

– Ты вообще, что ли, нашим миром не интересуешься? Да-да, я осведомлён о том, что вы игроки не из нашего мира, а потому не дохнете. Кстати, я единственный из богов, кто знает эту тайну, но мне никто не верит, даже другие боги. Впрочем, с чего бы им верить богу безумия несущему явно безумные вещи. Нет, они считают, что вы носите на себе искру Творца, демиурга, сотворившего всё, а потому и не умираете в привычном для нас понимании. Самое интересное, что за то, что я пытался донести эту информацию до других главных искинов, меня компактно упаковали в закрытом измерении, откуда я теперь не могу выбраться. Мало того, ко мне на аудиенцию можно попасть только через чрезвычайно редкие артефакты божественного уровня. Кстати, к ним относится и эта книга, написанная мною лично.