Оказалось, боялась я не понапрасну. В глазах Адониса промелькнула хитринка. Правая рука обхватила подбородок, левая упёрлась в стену, а рельефное тело вжало в оную с новой силой. Дышать стало нечем. Меня будто парализовало. Попробовала его оттолкнуть, но руки не слушались. От отчаяния наплевала на собственные страхи и хотела было ударить его ногой в пах, да нога никак не отреагировала на сигнал мозга. Что за...? Вот сейчас стало по-настоящему страшно. Единственное, что я могла, это вертеть головой, моргать и говорить. Слава Лефтерису! Хоть зрение и речь не отняли!

– Это подло, - чуть ли не плача, выдавила я.

Адонис на мои слёзы не обратил никакого внимания, молча повернул мою голову влево и опасно сократил расстояние между моей шеей и своими губами. Боковым зрением видела, как он смотрит на пульсирующую венку, как готовится поставить метку, но сделать ничего не могла.

– Это ничего не изменит, - упрямо произнесла я, видя, что он приготовился.

Зрелище, я вам скажу, не очень приятное. Вообще, когда ставится метка, должно быть не больно. Но только в том случае, если её ставит любимый мужчина. Насколько я знаю его слюна действует как обезболивающие. Плюс ко всему в этот момент девушка прибывает в состоянии некой эйфории. Ведь вот он и скоро он будет твоим. Ещё этому способствует лёгкое возбуждение. Мужчина обычно долго готовит девушку к метке. А не так: зажал, поставил, извиняюсь, отымел и ходит счастливый.

Верхняя губа Адониса чуть приподнялась в лёгком оскале, из-под неё выглянули ровные белые клыки, длинной как кинжалы, ноздри затрепетали, вдыхая мой аромат и запоминая. Один укус и мой запах изменится. Это будет катастрофа. Самая настоящая и ужасная катастрофа. После можно будет смело прыгать с балкона. Я. Не. Любила. Его. Возможно, если бы я не встретила Луана, и не познала, что такое настоящая любовь, я бы и смогла выйти за Адониса. Но теперь я знала, что это, и быть с нелюбимым не могла. Это невыносимо. Невыносимы его прикосновения, его влюблённый взгляд лишь раздражал, прикосновения и объятия откровенно выводили из себя, поцелуи заставляли испытывать стойкое ощущение брезгливости.

– Не смей!
– во всё горло закричала я, почувствовав на своей шее его зубы.
– Не смей!
– повторила и принялась отчаянно вырываться, обретя способность двигаться. Парализованность отступила. Скорее всего Адонис просто расслабился и снял заклинание. Ненавижу!

– Т-ш-ш-ш..., - последовало тихое, рука мужчины сильнее сжала подбородок, фиксируя голову. Миг и зубы начинают медленно пронзать кожу.

Я стояла прижатая к стене и судорожно соображала, что же делать. Ещё мгновенье и всё... Это равносильно смерти. Я действительно не смогу с этим жить.

Страх сменился на отчаяние. Полное и безнадёжное. Попыталась призвать стихию. Не смогла. Попыталась оттолкнуть. Тоже не смогла. Стала чувствовать себя игрушкой. Это было омерзительно. О какой любви может говорить Адонис, если в нём играет лишь эгоизм? Обычный мужской эгоизм. "Как это не моя? Моя!" И точка. Что ж это за любовь такая? Подумала я и резко взмахнула руками. Через несколько секунд я стояла совершенно ошарашенная, смотрела широко распахнутыми глазами и учащённо дышала.

– Ты забыл поставить блок?
– это было первое что я спросила.

– Какой блок?
– лёжа на полу и корчась от боли, произнёс Адонис.

– Блок на магию, - почти спокойно пояснила я. Отшвырнуло его от меня..., э-э-э, в общем, нормально так отшвырнуло.

– Да ты находка для любого полководца, - вставая, заметил он.

– Что это было?

– Вихрь, - потирая ушибленный локоть, ответил Адонис, впрочем, на меня даже не смотря. Прям жалко его стало и... стыдно... Хотя это ему должно быть стыдно, а не мне!

– Вихрь?!
– воскликнула я.
– Такой силы?!

– То есть?
– не понял Адонис.

– Я не использовала боевую магию.

– Как так?
– Адонис посмотрел на меня как на больную.

– Вот так, - пожала я плечами, опуская глаза в пол в сомнениях.

– Ага-ага, - не поверил он.
– Идём завтракать, - чуть погодя предложил мужчина.

– Идём, - покорно согласилась я, не устраивая препирательств. Просто не до них было.

Адонис потчевал меня омлетом с беконом и апельсиновым соком. Готовить он не хотел и практически открыто заявлял, что, мол, это я должна. Но так, скромненько, намёками. Ну, это в кавычках.

– Что будет на ужин?
– вот, допустим, так.

Я застыла, не донеся вилку до рта и глядя на него во все глаза.

– А что? Кто у нас хозяйка в доме?

– Что-о-о?
– обалдело протянула я. Неожиданно стало так весело.

– Кто у нас хозяйка в доме?
– уловив моё настроение, засмеялся Адонис.

– А хозяин кто?
– задала я провокационный вопрос.

– Я!
– один ответ и всё понятно. Моё положение в этом доме никогда не изменится. Я - рабыня.
– Эх, как я соскучился по охоте, - давясь тем временем омлетом, поделился Адонис.