Дальнейшие их препирательства я уже практически не воспринимаю. Мое внимание полностью переключается на изучение остальных студентов в буфете. Такое ощущение, словно здесь весь универ собрался. Хотя, видимо, все ж не весь. Андрея я так и не обнаруживаю… Тьфу, черт, сдался он мне, высматривать его еще сидеть… Интересно, а дружок его, Гарик, чей день рождение они тогда праздновали в «Марко Поло», тоже здесь учиться? У Машки бы спросить. Она-то уж точно все знает о своем «кумире».

— Руська, а ты чего по сторонам пялишься? Высматриваешь кого? Али влюбилась ненароком, красна девица? — вот блин, заметили. А Степка уже ржать начинает, как недоумок последний. И что смешного, спрашивается? Сам таскается повсюду со своей «мисской», так мы ж помалкиваем.

— Просто посмотрела, — отзываюсь как можно спокойней. Не хватало еще дать ему отличный повод для приколов, — уже нельзя?

— Да можно, что ты! Рассказала бы просто, на кого засматриваешься. А я тебе сразу обстановку разведаю, да всю подноготную интересующего типчика и выложу. Дядя Степа ж добрый, он о вас, неразумных, переживает, ночей не спит, — ну все, поймал свою любимую волну, теперь не успокоится. А у меня как раз нет настроения на его тупой стеб адекватно реагировать. Разозлиться могу, да высказать многое, о чем потом пожалею.

— Да пошел ты! — лучше уйти спокойно, чем препираться с этим индивидуумом детсадовского развития. Слышу, что и Вика последовала моему примеру, тоже высказавшись напоследок: «Дурак ты, Усков!» Молодец подруга, своих не бросает.

— Ев, ну стой ты, куда рванула! — кричит уже мне, выйдя из буфета, — ты правда что ли на Ускова обиделась?

— На дураков не обижаюсь! — гордо отвечаю, все же остановившись. А то и правда, сама, наверное, выгляжу, как детсадовка со своей беготней.

— Вот и правильно! — улыбается Вика, — ну а чего сбежала тогда? Даже поесть толком не успели?

— Аппетит что-то пропал. Пошли лучше на пару! — вот честно хотела ей все рассказать, но что-то язык не поворачивается. А вдруг пойдут потом подколы не хуже Степкиных? Не хватало еще пол-общаги в известие об этом поставить. Ладно уж, как-нибудь в следующий раз.

— Девушка, а вам совесть сидеть позволяет? — женщина, уже минут десять активно наседающая на меня сбоку, наконец-то, переходит к еще более активным действиям. Может, хоть отойдет немного, а то совсем дышать нечем.

— А? Что? Это вы мне? — не получилось, похоже, проехаться спокойно. Хотя можно было бы и самой догадаться, что этим все и кончится. Дамочка как только зашла в вагон метро, так сразу принялась выбирать себе жертву. И ее цепкий бегающий взгляд почему-то завис на моей скромной персоне. А затем она целенаправленно направилась в мою сторону. Решила, видимо, отвоевать себе местечко. Почему я так решила? Так вагон-то полупустой, хоть и места все заняты, а тетка умудрилась так ко мне притиснуться, что я слышу все ее охи-стоны по поводу нелегкой судьбы. А теперь вот и в наступление пошла.

— Вам, девушка, вам! Расселась тут, молодая, здоровая! А мне стоять приходится. С сумкой тяжелой, между прочим. А я почти пенсионер. Инвалид! У вашего поколения никакого стыда и уважения к старшим!

С почти пенсионером она как-то загнула чересчур. На вид ей больше сорока и не дашь. Да и то из-за слишком блеклого лица и кислой мины. А так вроде совсем молодой выглядит.

— Нет, вы это видали? Она еще сидит, раздумывает! На свиданку собралась, краля расфуфыренная? А я в твои годы без дела не сидела. Работала на благо нашей Родины!

Все, понесло эту почти пенсионерку. Не получилось нынче со спокойным проездом, а я так надеялась. И главное, всего-то ничего осталось, три остановки. Так нет же. Ладно, лучше стоя доехать, чем еще десять минут причитаний и оскорблений слушать. Да и остальные пассажиры косо смотреть начнут. Им-то все равно, кто прав, кто виноват, а кто все начал. Всем просто хочется ехать в тишине.

— А ты завидуешь, пенсионерка? Дык надо было по молодости-то и бегать по свиданкам, а не теперь молодежи настроение поганить. Хотя кто тебя знает, может, и бегала. Сейчас-то уже что угодно сказать можно, — помощь приходит с совсем неожиданной стороны. За меня заступается дедок, сидящий неподалеку. Вот уж точно не ожидала. Я думала, они, наоборот, друг за друга должны заступаться. Ну что-то типа мафии по возрасту.

— Молчи ты лучше, старый хрыч! Я инвалид! Я имею право! — тетка медленно начинает наливаться краснотой. Ну сейчас начнется. Пожалею еще, что не сбежала.

— Справочку предъяви, инвалидка…

Ух, сколько же я новых ругательств запомнила. На ком бы еще испробовать. А у тетки с дедком начинается настоящая полномасштабная война. Настроения у них обоих нет? Или дома просто скучно, вот и решили таким образом пообщаться? Ладно, зато мне удалось вежливо отмолчаться, не вступая в обсуждения несчастных инвалидов и наглой молодежи, или наглых теток и несчастной молодежи, смотря к кому из спорщиков прислушиваться. А вот и моя остановка. Урра! Напоследок мне эта вредная тетка все ж успела со всей дури наступить на ногу. Чтоб тебе везде стоя ездить приходилось! Вес-то у нее далеко не пятьдесят килограмм, и ногу она мне отдавила знатно.