Я не удержалась, всхлипнула. Слишком сильно помнила, как все эти двое суток, что мы расстались, сходила с ума от отчаяния.

– Прости, что не сказал. Думал, за час до рассвета… Не успел. Прости, пожалуйста… эмммм…

– Мирослава, – снова всхлипнула я.

– Сердце мое, – прошептал он, не сводя с меня глаз. – Я вернулся за тобой, едва нашел поисковое заклинание, а тебя в той деревни не было. И мы с братьями в архиве список ведьм добыли…

– Он нас чуть с ума не свел, – проворчал Лад за моей спиной.

– И всех ведьм вызывали, пока сил хватало. Я же твоего имени не знал. И спросить не мог.

– Почему?

– Избранную нужно принимать сердцем, не взирая на титулы и богатства. И меня ты тоже должна была принять таким же.

Я не удержалась и снова всхлипнула.

– Братишка, времени совсем мало осталось, – раздался голос Эра, который появился перед нами.

– Мира, ведьмочка моя, – прошептал Лир, опускаясь на колени, – я уже сделал одну непростительную вещь.

Это какую же? Я их совершила в сотни раз больше.

– Надел без твоего разрешения брачный браслет на твою руку.

Я посмотрела на запястье. Упрямое украшение никак не снималось, сколько ни пробовала. И обидно было от этого напоминания, и сладко все эти дни. А оказывается… браслет это эльфийский, брачный.

И мне бы сделать хоть что-то… ведьминское в отместку ненаглядному эльфу, а я только на украшение на запястье смотрю и плакать от счастья все сильнее хочется.

– По всем законам магии ты уже моя половинка, суженая, избранница.

– Т-а-ак…

– Можешь достать метлу и поколотить… после. Заслужил, – спокойно заметил Лир. – Сейчас же… я прошу стань моей женой.

Я сощурилась и из вредности так протянула:

– Ну… даже не знаю.

– А он все это время только о тебе и говорил, ведьмочка, – заметил Лад, явно пытаясь склонить меня к положительному ответу.

А у самого смешинки в глазах пляшут. Он понимает, что никуда я от его младшего братца не денусь.

– Рассвет мой…

Глаза у моего суженого были наполнены тревогой и отчаянием.

– И все наши эльфийские леса будут в твоем распоряжении, – добил Лад, явно решив окончательно меня добить.

– Правда? – оживилась я, сразу же готовая мчатся и за цветком папортника, и за многоглазкой в самую чащу. Только…

– Мира! Я же не собираюсь держать тебя в клетке. Помогать буду, оберегать, любить… Любить так, как никто на всем белом свете.

Я не смогла сдержать улыбку. На душе впервые за последние дни стало легко и радостно. Словно все вдруг встало на свои места.

– Да.

– А ты сомневаешься?

– Это мой ответ. Я согласна, ушастый.

– Ну и чудесно! – раздался голос Лада, пока Лир целовал меня так, будто я была для него источником воды в жаркой пустыне. – И кстати, пташки влюбленные, отправляйтесь уже на официальную церемонию. Я смогу прикрыть вашу ауру максимум на час от любопытных жрецов.

– Зачем? – хрипло поинтересовалась я, пытаясь прийти в себя.

– А им не объяснишь, почему вы уже станете родителями, официально не поженившись.

До меня дошло не сразу, а вот Лир…

– Эр, где платье для моей невесты! Неси немедленно! Лад, зови родителей!

А потом развернулся к растерянной таким поворотом мне, одарил счастливой улыбкой.

– Радость моя, тебе нельзя волноваться, поэтому мы сейчас быстренько сходим в храм, поженимся, а потом…

Лир предвкушающее улыбнулся, заставляя меня краснеть.

Я хихикнула, представляя это самое «потом» и сама потянулась к губам своего мужчины в поисках поцелуя.

И если кто-нибудь когда-нибудь скажет вам, что эльфы – высокомерные и ледяные, мой вам совет – не верьте! У моего ушастого бьется горячее, как пламя дракона, и смелое, как первое прикосновение, сердце.