— Каждая группа сверхъестественных существ на Земле имеет бога-покровителя, божество, от которого происходит их магия, — сказал Джейс. — К примеру, Ронан создал телекинетиков, а Меда создала ведьм. Как правило, магия обычно не очень хорошо смешивается с другой магией. Оборотень не может быть ещё и ведьмой. Вампир не может быть ещё и стихийником. Если у тебя есть магия, то это только одна магия.

— Если только ты не солдат Легиона, — сказала я.

— Наша магия работает иначе. Мы пьём Нектар, чтобы поглотить магию в нас.

Или мы умирали. Питье Нектара — не то, к чему можно относиться беспечно. Ты тренировался и тренировался, и если ты оказывался достаточно хорош, ты вырабатывал нужную устойчивость, чтобы пережить следующий глоток Нектара и получить следующий дар богов.

— Считай, что солдат Легиона — это чистый лист, холст магического потенциала, — сказал Джейс. — Кандидат должен быть сбалансированным, не иметь слишком много или слишком мало магического потенциала в любой сфере магии. Вот почему нельзя так просто взять ведьму или вампира и превратить их в солдата Легиона. Иногда они выживают, но их процент смертности при инициации ещё выше, чем у среднестатистического человека без магического наследия. Здесь нужны люди со смешанным магическим наследием и множеством магического потенциала.

Иными словами, дети ангелов.

— Вот здесь мы и подходим к магии и контр-магии. И тому, как Легион размножает ангелов, — сказал мне Джейс. — Легион размножает ангелов по двум параметрам: магический баланс и магический потенциал. Чтобы создать ребёнка с наивысшим магическим потенциалом, нужно свести двух ангелов, но такие пары редко дают результат.

Я кивнула. Моя подруга Нерисса объяснила мне это. Как и их характеры, магия ангелов была резкой, доминирующей и непокорной. И хоть пара из двух ангелов обладает большим магическим потенциалом, ей недостаёт магического баланса. Магия двух ангелов не сплавлялась хорошо; она сталкивалась лбами. Это как непрерывные взрывы яда и эго. Так что когда Легион решал получить потомство от ангела, он сводил его с солдатами более низких уровней, чья магия была более податливой.

Единственное известное мне исключение — это Неро, чьи родители оба были ангелами, но эта пара сработала только потому, что его мать обладала очень светлой магией, а его отец обладал большим количеством темной магии для ангела. Их магия, очевидно, нашла баланс между светом и тьмой.

— Методы образования пар в Легионе работают, но некоторые ангельские семьи их улучшают, — сказал мне Джейс. — К примеру, моя семья. Мы продвинули этот процесс дальше.

Я не удивилась. Полковник Файрсвифт был именно тем ангелом, который оптимизировал бы все возможное.

— Как вы это делаете? — спросила я его.

— Магия — это спектр.

Джейс нарисовал на листе бумаги магический спектр, восемь даров на цветовом круге. Он включил не только семь божьих даров магии, но ещё и восьмой, телепатию. Телепатия являлась особенным даром, даруемым только ангелам. Телепаты Земли не были обязаны своей магией богам; они получили её из другого источника, предположительно от первородных бессмертных, которые правили мирами до богов и демонов. Некоторая часть их магии сохранилась и на Земле.

— Столетиями наша семья сводила пары так, чтобы каждое последующее поколение имело больше магического потенциала, чем предыдущее. Наша конечная цель — создать детей, чей магический потенциал охватывает весь спектр.

— Как вы этого достигаете? — спросила я.

— Ангел берет пару со специфическим набором способностей, которые мы хотим улучшить в их потомстве. Способности должны быть достаточно сильными, чтобы не поблекнуть под всей магией ангела, но и не слишком сильными, чтобы не отменять способностей противоположного края спектра.

— Как успехи?

— Медленно, — сказал он. — Нам удалось улучшить наш магический потенциал в сравнении с любой другой семьёй, но мы все ещё работаем над магическим балансом. Остаётся несколько слабостей.

Я взглянула на нарисованный им магический цветовой круг.

— Какие?

Его глаза ожесточились.

— Хорошая попытка, но я ничего не расскажу.

— Ты уже все рассказал в своей лекции о противоположной магии, — сказала я ему. — Все, что мне нужно — это подумать о твоих сильнейших способностях и использовать это, чтобы определить твои слабости.

Он стиснул зубы.

— К счастью для тебя, я не дерусь грязно, — я широко улыбнулась ему.

— О, нет. Никогда, — сухо отозвался он.

— Если так подумать, я не замечала никаких слабостей у тебя или у твоего отца, — сказала я.

— Мой отец не терпит никаких слабостей; он их истребляет. А те слабости, что он ещё не сумел устранить при сведении пар, он уничтожает в тренировках. Он с рождения тренировал меня и мою сестру, и он не сдерживался. Тот факт, что мы были детьми, не являлся оправданием. Он особенно сильно атаковал нас по нашим магическим слабостям, чтобы заранее сформировать устойчивость. Так он прикрывает все недостатки в нашем магическом наследии.