Мягкая кровать, тумбочка, стол и кресло, а еще книжный шкаф, расположившийся у стены, справа от входа. Кириллу этого было достаточно, чтобы чувствовать себя здесь уютно. Единственное, что его до сих пор смущает, так это небольшая картина, висевшая над его кроватью, – на ней изображено штормовое море, в котором потерялась маленькая лодка. Вроде ничего особенного, но стоит только взглянуть на нее, как рисунок неизвестного художника словно оживает, представляя изумленному взору парня настоящую борьбу со смертью. Лодка раскачивается на огромных волнах, переворачивается, вновь выплывает, а беспощадное море, в который раз старается поглотить чужеродный объект в своем лоне.

Вздохнув, Кирилл не смотрит по сторонам, проходит к своей кровати и садится на нее, уставившись немигающим взглядом в стену. Когда он сможет вылечиться? А сможет ли вообще сделать это?

Наверное, он смог бы многое пережить, пройти через детскую травму с высоко поднятой головой, имей он поддержку близкого человека, понимание и принятие его ущербности. Да только предательство матери уничтожило хрупкие ростки надежды, что еще теплились в душе.

В руках у него до сих пор зажата маленькая книжонка, и парень медленно открывает ее на закладке. Сотню раз читал это произведение, но каждый – словно первый. Дотронуться пальцами до пожелтевших страниц, почувствовать запах истории, кожей ощутить ее значимость.

«Божественная комедия»

Данте Алигьери.

Кирилл не мог насытиться этим произведением, вновь и вновь окунаясь в историю, которая слишком прочно ассоциировалась у него со всем происходящим вокруг. Словно это он проходит девять кругов Ада, преодолевая испытания, наблюдая за мучениями со стороны и испытывая при этом свои собственные. Это он упорно идет вперед, круг за кругом, чтобы в самом конце встретиться со своим самым большим страхом. Пройти весь путь к своей цели, к своей спокойной жизни, к своей мечте – дойти до нее. Не сломаться, не повернуть обратно. Нельзя. Он должен вернуть себе то, что забрала у него судьба.

Книга для Кирилла была своего рода проводником, за которого он цеплялся в самые плохие моменты, когда скручивало, подбрасывало, выворачивало наизнанку. Он держал ее в руках и старался сосредоточиться на ней, на том тепле, что исходило от ее страниц, на тех воспоминаниях, что она дарила ему. Ведь, эту книгу он получил от Артема в тот день, когда впервые сорвался…

…Это был странный день. По всем показателям сразу. Даже начинался не так, как обычно. Кирилл встал рано, еще до ухода матери на дежурство, и успел приготовить им обоим кофе. Завтрак проходил в молчании – так уж повелось, что говорить с самым близким и родным человеком стало не о чем, да Кирилл и не тянулся больше к ней. Всегда пропадающая на работе, не уделяющая сыну никакого внимания мама жила, словно сама по себе, лишь изредка удостаивая его хотя бы слова.

Возможно, к лучшему, ведь груз непосильной вины, лежащей на плечах Кирилла, не позволял ему до конца быть открытым с ней. Оба знали, чувствовали, что с ним происходит неладное, что в нем разрастается какая-то болезнь, что с каждым днем поглощает все больше и больше, но старались не замечать. И в конце концов превратились со временем в абсолютно чужих людей друг для друга.

Кирилл молча проводил мать до двери и вернулся в свою комнату, чтобы захватить сумку и переодеться. Сегодня у него в институте пять пар, на которые ему нельзя не приходить. Предметы интересные, но больше его волновало то, что они соединены с параллельным курсом, на котором учился Артем.

От сборов его отвлек звонок телефона, показавшийся каким-то чужеродным в этом пристанище тишины и покоя. Достав его из кармана своей куртки, парень с улыбкой прочитал «Тёма» на дисплее. Сердце уже забилось как сумасшедшее, а ладони вмиг вспотели. Вот он, тот самый человек, благодаря которому он еще не бросил обучение. Только он поддерживал и был рядом. Делал то, что не смогла сделать мать, точнее, не хотела.

– Ты чего так долго трубку не берешь? – раздалось на другом конце, когда Кирилл, наконец, соизволил нажать на кнопку и ответить на звонок. – Я, между прочим, уже на остановке и жду тебя.

– Собираюсь, – пропыхтел парень, напяливая кроссовки и почти вылетая из квартиры. – Только что маму проводил на работу.

– И как? – поинтересовался голос, в котором не было любопытства, слишком хорошо он знал ответ на свой вопрос. – Пообщались?

– Да, весьма продуктивно.

– Давай скорее, а то опоздаем, – поторопил его Артем, – сегодня нам еще предстоит после пар одна интересная встреча.

Тяжело вздохнув, Кирилл закрыл дверь. Иногда он искренне не понимал своего друга: зачем тот с завидным упорством пытался познакомить его с какой-либо девушкой? Это ведь всегда заканчивалось плачевно: либо девушка сбегала от него уже на второй минуте общения тет-а-тет, либо он сам выдумывал несуществующие причины, чтобы поскорее свалить домой. Он просто не мог пересилить себя и пойти на тесный контакт! Не щелкал переключатель в голове. И сегодня, Кирилл был уверен, произойдет то же самое.

Конец ознакомительного фрагмента.