Как и многие из нашего экипажа я нарисовал на листке картона календарь, расчертил его на сто восемьдесят квадратов и каждый день, вернее, ночь, после вахты, буду зачёркивать одну клеточку.

С первых дней рейса новые обязанности отнимают почти всё свободное время. Как помощник капитана я отвечаю за продовольствие на нашем судне. Ты можешь представить меня в роли завсклада?! То-то же… Ворочаю тоннами мяса, картошки; не глядя подписываю накладные на ящики сигарет, шоколада; командую перегрузкой на наш борт сотен литров соков, вина. Всё это в новинку, но стараюсь держаться с завхозами на плавбазах, где получаем провизию, солидно и уверенно, как и подобает женатому человеку. Пока это у меня плохо получается: как только увижу коробку шоколада, так сразу же хохочу, вспоминая тебя… Думаю, вот сюда бы, к этим шоколадкам, мою черноглазую, она бы показала всем экономию и бережливость!

…Прошу тебя, посылай каждый день хоть пустой конверт с каким-нибудь нашим словечком. Очень прошу.

Эти письма тебе получаются примерно так: вечером, после вахты, сижу в каюте один и всё, что за день передумал, записываю. Много пишу. А как только подходит плавбаза, вырываю исписанные листы из большой тетради и… Ты получаешь письмо.

…Эх, какой же я у тебя глупец! Только что, минуту назад, радист принёс мне на вахту радиограмму от тебя! Вот и не верь в судьбу! Мужики завидуют – я первый в этом рейсе получил радиограмму из дома, от жены!

Первое декабря

Как живёшь, черноглаз?! Что делаешь, о чём думаешь? Знала бы ты, родная, как же я хочу, чтобы обо всём этом рассказала ты мне сама. Вот так, села бы рядом и рассказала…

Прошло уже полмесяца с нашей разлуки. Мы работаем, ловим в океане рыбу, большую и … ещё больше. Промысловые дела идут пока нормально. Времени свободного много, гораздо больше, чем я предполагал. Забот по службе никаких, загораю. Мечтаю о том, как получу целую кучу твоих писем. Дал себе слово (и сдержу его!), что буду читать их по одному в день, чтобы подольше хватило… Ведь ты же будешь посылать мне письма каждый день, правда?! Смотрю – отмечено на календарике, что послезавтра ты напишешь мне про сына. Или про дочку… Жду.

Третье декабря

Родная, это снова я! Наработался, начитался, надумался – ничего не помогает, тоскливо… Последнее средство – письмо тебе, средство испытанное, надёжное.

Пишу эти письма так, словно делаю давно знакомое дело, а впечатления – будто держу в руках что-то нежное, непривычное. Как целую тебя первый раз…

Не хочется упоминать в письмах ни о делах, ни о повседневных пустяках, мелочах. Когда пишу, отодвигается на задний план всё: грохот судового двигателя, шум волны за иллюминатором, картонный календарь, на котором зачёркнуто пока ещё так мало дней разлуки. Только ты передо мной. Мы вдвоём, я держу тебя за руку. Ты только что проснулась, милая, лохматая. Приподняла голову, смотришь на меня. Утренняя-преутренняя… Чёрные растерянные глаза, припухшие губы… Первые твои слова?.. Не знаю, не слышу, что ты говоришь, кажется, что сам давно не сплю, внимательно смотрю на тебя. Ты удивлена, смеёшься. Твой смех!..

По ночам во сне я строю наш с тобой дом, ввожу тебя за руку в него, смотрю на тебя. Ты помогаешь мне во всём, ты не скучаешь, не плачешь.

…Здесь мне ничего не надо. Я счастлив тем, что могу разговаривать с тобой в письмах, вспоминать тебя каждую минуту, каждую ночь зачёркивать ещё один прошедший день в календаре. Иногда пишу стихи. А целовать я тебя не смогу ещё сто сорок два дня…

Четвёртое декабря

Здравствуй, моя любимая, моя черноглазая! Знаю, что твои первые письма, отправленные мне, блуждают где-то по миру уже три недели. Я держусь сейчас на своих письмах, представляешь, что будет, когда получу твои?!

Какое-то сумасшедшее у меня сейчас состояние, весь переполнен, чувства захлёстывают. Желание говорить тебе много, обо всём. О том, что люблю, о том, что очень люблю, о том, что буду любить всегда. Для этого я и встретил тебя, только тебя. Не могло быть никого больше. Сейчас я не могу ничего сделать для тебя… А когда эта ерунда часами не покидает голову, то задаю себе вопрос: «Что делать, если у меня вдруг не станет её?!.».

Конец ознакомительного фрагмента.