Сигурд поджег костер. Выбрал что-то из своего мешка с трофеями, зашептал над амулетом и швырнул его в пламя. Пламя мгновенно стало белым, охватив дерево и трупы, как будто его поддували кислородом.

— А теперь уходим. Рассветает уже.

До берега, по моим оценкам если по дорогам брать, было километров тридцать-сорок.

Шансы что мы успеем добраться до берега, до полудня были весьма неплохи. Весь расчет колдуна был построен, на игре на опережение. Даже получив информацию об отряде наглых орков, местные силовики должны были затратить определенное время на выработку решения, выведение своих подчиненных из пунктов постоянной дислокации для выставления блоков на дорогах и мобильных групп патрулирующих между ними. А также на путешествие к месту нападения, для получения предварительной информации о силах налетчиков и организации преследования. До получения первичной информации о силах противника активные действия малыми подразделениями вообще были маловероятны. Даже на заставах должны были стоять достаточно крупные отряды. Во всяком случае, я бы на месте эльфийского начальства не рискнул, отряд в пару десятков короткоухих мы и в теперешнем, ослабленном состоянии уже потеряв более половины отряда если и не замесим полностью, то вполне можем разогнать. Больно много преимуществ дают врожденные сила и реакция. А будь на нашем месте команда допустим двадцатирумного драккара? Числом под восемьдесят харь?

Шустрые бегунки хорошим источником считаться не могли, если нам повезет, то количество орков в их рассказе как раз остановится на примерно этой цифре, а то и большей, с перепугу. Что автоматом закладывало ошибки в решение противостоящего нам командира, поскольку его определяла неверная, а не только неполная информация. Например, он мог отбросить вариант нашей эвакуации на конях, поскольку ограбленная нами усадьба это отнюдь не конезавод. Гораздо более опасной была информация, переданная на корабли. Оставалось только радоваться отсутствию аналогов радиосвязи в близлежащих населенных пунктах и надеяться на проволочки в отправлении гонца.

Кстати о конях. Первое что я сделал, подойдя к выделенному для меня жеребцу, это слегка стукнул ему бронированным кулаком по башке после попытки укусить, успокоил и слегка укоротил стремена, под казачью посадку. Тут использовалась аналогичная рыцарской Западной Европы, со стременами, выпущенными на всю длину и соответствующими глубокими седлами, к счастью сейчас отсутствующими, поскольку мы захватили не боевых коней с соответствующей амуницией. Родство гражданских седел с боевыми прослеживалось, но неслужившей эльфийской золотой молодежи в мирное время не надо оставаться в седле после встречного копейного удара. Рогатину в рейд, я брать не стал и так много барахла тащить пришлось, поэтому казачья посадка, обеспечивающая отличную маневренность в седле при рубке была оптимальной.

Конь был хорош, никакого сравнения с аналогами монголок Оркланда. Отсутствие мощных лошадей и вынуждало его жителей, что жили поближе к населенным прирожденными врагами местам пользоваться ими только как средством передвижения и перевозки трофеев, воевали наши только пешими. Как понимаю, это дело и ограничивало экспансию, смотри успешность походов в населенные людьми земли. Как бы ты не был силен и быстр, но семисоткилограммовая скотина с хорошо вооруженным и бронированным всадником на спине все равно давала определенные преимущества. Особенно когда ты стиснут соседями в строю, а на тебя несется такой же строй, только составленный тяжело вооруженными всадниками, так и целящими неприятно поблескивающими копьями прямо в глаз. Как подозреваю, отсутствие конезаводства с производством местных дестрие в Оркланде объяснялось сложностью прокорма большого количества таких лошадей и просто их ненужностью. Ходить в походы на кораблях было проще и быстрее, а против одного или даже нескольких рыцарей с их воинами можно было отбиться и так. Хотя возможно все еще впереди, судя по сплетням выслушанным от дедовых дружинников, сухопутные походы уже сейчас были более выгодными чем морские. Еще бы, откуда большие доходы в землях, к которым каждый год присматриваются тысячи вооруженных мужиков на боевых кораблях.

Конь был хорошо обучен, урок понял и проблем с ним, больше не было.

Первая проблема появилась на выезде на тракт, к несчастью находившийся под окнами домов довольно крупного села. Нас встретили несколько одоспешенных и неодоспешенных лучников и арбалетчиков и толпа крестьян с разнообразными топорами и дрекольем, среди которых тоже мелькало несколько кольчуг.

К несчастью командовал ими достаточно толковый командир, успевший с момента появления бегунков собрать сельское ополчение и грамотно расположить его. Что само по себе выглядело невероятным. Прекрасно осознавая преимущества орков в рукопашной и малое количество метательного оружия, а так же его эффективность он сделал то единственное, что могло остановить и даже уничтожить банду пиратов. Укрыл ополченцев, подпустил нас как можно ближе и попытался задавить массой, оставив стрелков позади. Неплохая характеристика как его авторитета в этих самых массах, а может, крестьяне просто не знали что такое полтора десятка орков. Хотя в любом случае организатор засады был человеком уважаемым. Не знаю, планировал ли он оборону села, только решив воспользоваться случаем или сразу прикинул возможность отхода грабителей в зоне его ответственности, но мы пережили пару весьма неприятных минут.

Меня насторожили огни в селе и какое-то движение в нем, однако высказать подозрения, я не успел.

Из за домов, кустов и всяческих построек вывалила толпа и полетели стрелы.

Рядом взвился на дыбы чей-то конь и вылетел из седла его всадник. Стрела щелкнула меня по наплечнику. Пришлось послать коня на атаковавших, одновременно вытаскивая меч. Рассудил, что нападение лучший вид обороны, а стоящий на месте всадник слишком уязвим.

При всей неопытности ополченцев попасть под копыта желающих не было, вдобавок копья у них отсутствовали. Как в общем-то и доспехи если не считать ими кожаные куртки и то, не на всех. Топоры, дубины и колья против конного противника играли плохо.

Я рубанул выскочившего из под копыт пейзанина, одновременно поворачивая коня влево, следующий попытался рубануть коня топором и остался без руки, перебросил меч в другую и разрубил голову зашедшему справа. Вероятно, опытные воины меня бы зарубили быстро, но в отличие от них у крестьян при всей их решимости не было достаточной мотивации лезть под меч. А их попытки зайти сзади-сбоку пресекало движение коня. Мне просто следовало не позволять его остановить. После того как я срубил еще двоих, за спиной дважды знакомо полыхнуло магией, и крестьяне бросились бежать. Преследовать не имело смысла.

На земле осталось десятка два трупов и тяжелораненых, включая нескольких людей в кольчугах, кожаной чешуе и набивняке. С нашей стороны Берка упавшего с раненого коня и, или сломавшего себе шею, или добитого ударом дубины. Рядом валялся труп зарубленного крестьянина. Бог шельму метит.

Труп затащили в карету, желающие добили раненых. Попутно оценили мудрость колдуна позволившего вьючить добычу только на заводных лошадей, поскольку раненый конь Берка убежал. Потом отправились дальше, даже не теряя времени на снятие непрезентабельно выглядевших доспехов с убитых. А, может побрезговали, если зрелищно выглядевшая выгоревшая проплешина с четырьмя обгоревшими телами включая две в кольчугах, ставила вопросы ценности побывавших в ней доспехов, то пятеро сгнивших заживо лучников попавших под второй удар возбуждали только брезгливость. У ближайшего трупа из под шлема текла слизь и оголились кости черепа.