— У-ух-у! Вот это я понимаю заварушка! — восторженно выкрикнула Селена и крутанула руль, возвращая машину к прежнему маршруту. — Давай, Звездочка, я люблю тебя, радость моя!

— Напомни мне больше не дарить тебе машин, пока ты не пообещаешь давать им нормальные прозвища, хорошо? Звездочки и цветочки на корпусе — это еще сносно, но имя? Что это за имя такое для столь свирепой машины? — возмутился Сен-Жермен.

— Да ты посмотри на нее! Она же просто З-В-Е-З-Д-О-Ч-К-А! — обернувшись к соседу, произнесла Селена, выговорив последнее слово со слащавым умилением. — Папик, а ничего покрупнее не было? Так хочется необузданной мощи, гигантской мощи… — Селена сжала губы и ударила по рулю от возбуждения.

— Может тебе карьерный самосвал подарить? Будешь как Летум и Магнус гонять. Правда боюсь, что он застрянет в этой дикой местности быстрее чем ты выдумаешь ему нелепое название.

— Я бы назвала его — Ястреб! Ну как тебе? Кстати, а что за персон ты упомянул? Очередные простофили, которые хотели пойти свиней пасти, а ты их втянул в войны планетарного масштаба?

Если бы не долбящая по ушам музыка, то можно было расслышать вздох Сен-Жермена. Вместо этого, пассажиры, хоть и с трудом, услышали лишь его ответ.

— На этот раз прозвище достойное, однако машина явно не под него и Селена, будь любезна, выключи ты свой транс, голова от него болит… и нет, ни во что такое я их не втягивал, я вообще со стороны за всем наблюдал.

— Не бухти давай, все тебе не так! Самому-то что нравится, давай удиви нас, ага! Нормальная же музыка, парни, а? — ответила девушка и обернулась к Готфриду и его соратникам на заднем сидении, подразумевая, что уж они-то ее точно поддержат.

Ответом ей было угрюмое молчание и растерянность.

— Мрачные вы, а я веселая.

— Хмм, ну вот, пожалуй, это, — Сен-Жермен щелкнул пальцами, и вакханалия синтетических звуков исчезла, а на миниатюрном экране подле тех кнопок, что нажимала Селена, высветилось загадочное «Eurythmics - Sweet Dreams».

Готфрид и его спутники не знали языка, оттого стало любопытнее, о чем песня, когда Сен-Жермен сказал:

— Готфрид, мне кажется, эта песня про тебя. Не падай духом, двигайся вперед!

Готфрид не помнил, чтобы называл свое имя этому эксцентричному человеку. Впрочем, с его нынешним состоянием памяти это было скорее нормальным, нежели удивительным. Селена взяла какую-то коробочку в руку и поднеся ко рту, заговорила так, как если бы в та служила пристанищем крохотным, разумным существам.

— Вальдик, как у тебя дела? Когда закончишь?

Ответ последовал не сразу, но он был и доносился прямо из коробочки, отчего Готфрид и его товарищи убедились, что там и правда кто-то живет.

— Я просил меня не беспокоить! Думаешь так легко рыться в межзвездном пространстве? По-твоему, легко найти подходящий астероид, высчитать траекторию, скорректировать его курс, а затем переместить во времени с сохранением скорости ровно в тот момент, когда планета повернется как надо, чтобы он рухнул не вам на голову, а на нашего деспота?

— Думаю, я бы справилась за минуту, попутно заплетая косу и напевая: «я так его любила, а он меня нет!».

— Так справься и избавь меня от общения с тобой!

— Ты же знаешь, что я тут немножко занята. Не знаю, как у тебя с астероидом, но захватывать и удерживать контроль над тысячами игрушек Оптикона тебе не по зубам, а я занята этим прямо сейчас, вот и делай выводы.

— Закончу как закончу, не отвлекай! И не называй меня «вальдик». — рявкнул мужской голос, явно раздраженный тем, что Селена его дергает почем зря.

— Ты еще Хардину давай позвони, тебе заняться нечем?

— Да мне скучно, — с досадой ответила Селена и прикрыла рот рукой, зевая, другой рукой она повернула руль в сторону, чтобы не врезаться в рухнувшую наземь махину прямо на пути Звездочки. — Хардину, ха! Ну ты шутник, папик, у меня мурашки по коже от этого угрюмого мужика. Он же чеканутый по полной, путешествовать в кишках мертвого дракона-мутанта — это вообще нормально? Черт, да посмотреть Хардину в глаза все равно, что заглянуть в могилу. Серьезно, он меня до чертиков пугает.

— Свое дело Хардин знает и делает безупречно, равно как знает, что такое хорошо, а что такое плохо, — редкие качества в любую эпоху, — выступил в защиту Хардина, Сен-Жермен.

Тут Селена выкрикнула что-то нечленораздельное и крутанула руль так, что машина встала на два левых колеса. Мордред не понял, что он только что увидел сквозь лобовое стекло, однако сердце его решило, что жить в пятке не так уж и плохо. Ведь кто будет бить в пятку, пытаясь убить? Да и когда страшно так, что дух трещит по швам, порываясь покинуть тело, далеко идти не надо. Мимо Звездочки, едва не коснувшись ее крылом, пролетел огромный, грузовой самолет. И говоря о полете, вовсе не подразумевается нормальное движение по всем законам аэродинамики. Во-первых, в самом пространстве самолет располагался вверх-ногами, а во-вторых его грубо швырнули. Пролетая мимо, он накренился, начав вспарывать землю крылом, песок взмыл в воздух как кровь из только что нанесенной раны.