— Вы будете работать дома, — кивнула она, и глаза ее наполнились слезами. Он это отчетливо видел. Но у нее получилось очень быстро справиться с эмоциями. — Почему Артем не может курировать мою работу? — выпрямила она спину и посмотрела на него уже без эмоций во взгляде. Он словно потух.

— Ты у него не одна. Выделять тебя он не должен, — пожал плечами Алексей, напуская на себя скучающий вид и ненавидя себя за это.

— Понятно. Хорошо. Алексей Витальевич, я сделаю все так, как вы хотите. Обещаю работать хорошо. И… слушаться куратора. Могу я идти?

Господи! Что же он творит?! Ведь он только что растоптал ее чувства к нему. Он же не слепец и прекрасно видит, что и она к нему не равнодушна. Куча тому было подтверждений…

— Так могу я идти? — повторила она свой вопрос, и ему ничего не оставалось, как отпустить ее.

И еще долго он сидел, глядя в закрывшуюся за ней дверь и пытаясь убедить себя, что так будет лучше для них обоих.

Слезы застилали глаза. В таком состоянии Люда не могла вернуться в свой кабинет, как и продолжить работу тоже пока еще не была готова. Она знала, что проплачется, подумает и обязательно решит, как ей быть дальше. Но пока сердце до такой степени болело, что всеми силами она пыталась притупить эту боль. Чтоб не мешала дышать, чтоб дала возможность думать отстраненно, чтоб позволила жить дальше.

Туалет стал именно тем местом, где Люда нашла прибежище. Она заперлась в кабинке, прислонилась к двери, закрыла глаза и какое-то время позволила слезам просто струиться по щекам. Молча, без всхлипов, пока их поток не иссяк, а влага не потекла из носа. И все это время она старалась ни о чем не думать и не вспоминать. Такая возможность у нее еще будет. А сейчас нужно просто разрешить организму оплакать незавидную участь. Потом она будет думать, много и усиленно.

Люда не знала, сколько прошло времени, не слышала, заходил ли кто еще в туалет, но постепенно слезы перестали течь, а из горла исчез этот огромный ком, что мешал дышать. Вот тогда она покинула кабинку и ужаснулась, взглянув на себя в зеркало. Тушь потекла, оставляя темные дорожки на щеках и разводы под глазами. Хорошо в этот момент никого не было, и она оперативно удалила следы горя с лица. Но не из души. Этим она займется потом. Главное, не думать об этом сейчас.

Конечно, с макияжем пришлось распрощаться. Нуда ладно, не беда. День можно побыть и бледной поганкой, хоть это и родит ненужное любопытство…

Додумать мысль Люда не успела — дверь распахнулась, и в туалет вошла та, кого она меньше всего хотела бы сейчас видеть. И конечно же, от проницательной Елены Сергеевны — главной кадровички не укрылся плачевный вид сотрудницы компании.

— Что с лицом? — остановилась та рядом с Людой, разглядывая ее в зеркале и хмуря брови. — Ты плакала?

— Нет, что вы! — энергично помотала Люда головой и как назло всхлипнула.

— Так-так… — пробормотала Елена Сергеевна. — Плакала, — кивнула самой себе. — Стой здесь, я сейчас! — строго велела тоном, ослушаться которого не рискнул бы никто. Эта ухоженная дама всем в компании внушала священный трепет, хоть практически никогда и ни на кого даже голоса не повышала. Но было в ней что-то… основательное, что ли. Люда и сама не знала, как к той относится. Благо, по работе им практически не приходилось сталкиваться. Так, разве что в кулуарах пересекались временами.

Получив приказ, она осталась добросовестно дожидаться кадровичку у раковины, пока та не сделала свои дела и не вернулась, чтоб помыть руки.

— Пошли, — поманила Люду за собой.

— Елена Сергеевна, у меня работы…

— Никуда твоя работа не денется, — все так же строго оборвала ее та. — А вот исповедь тебе сейчас точно не помешает.

В кабинет начальника эйчаров компании им пришлось прошествовать через строй любопытных взглядов всех сотрудников отдела. Люда встретилась глазами с Лерой, в которых явственно читался вопрос: «Что ты натворила?» Быстро пожав плечами и решив, что потом что-нибудь придумает в свое оправдание, Люда вслед за Еленой Сергеевной скрылась в ее маленьком и на удивление уютном кабинете.

— Пей, — поставила женщина перед Людой большую чашку источающего фруктовый аромат чая, — и рассказывай.

— Что рассказывать?

— Все, что считаешь нужным, — опустилась та на соседний стул. — В душу не лезу, своих проблем хватает. А вот все, что касается работы, касается и меня тоже.

Они сидели за небольшим круглым столиком у окна, за которым валил настоящий зимний снег. Легкий, пушистый и такой частый. За всеми хлопотами и заботами, переживаниями и влюбленностью Люда и не заметила, как наступила зима. Хотя, удивляться тут нечему — в середине ноября обычно так и случается.

— Алексей Витальевич с завтрашнего дня работает дома, хоум офис, — зачем-то пояснила она, стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал.

— Теперь понятно, почему он заявился в офис в такую рань, — усмехнулась Елена Сергеевна и посмотрела на часы. Люда подумала, что наверное скоро начнется совещание, а она тут задерживает занятого человека. В который раз захотелось сбежать, сославшись на дела, но не получится — Елена Сергеевна уже позвонила Артему и предупредила, что вызвала Людмилу к себе по срочным кадровым вопросам. — Что ж, такое практикуется среди руководства. Что тебя расстроило в этой ситуации? — пытливо всмотрелась она в лицо Люды.