Ощущение полного одиночества, накатило меня с головой. Не было ничего, ни звуков с той стороны, не боли способной отвлечь от этого, лишь монотонные удары сердца, которые к моему разочарованию не звучали с одинаковой периодичностью.

Хотелось открыть глаза, оглянуться, дотронуться о своего тела, проверить есть ли оно, или я умерла и теперь всего лишь призраком буду скитаться по земле. Опасения подтвердились, когда где-то вдалеке стали различимы две полупрозрачные мерцающие фигуры, идущие совсем рядом друг с другом, с каждой секундой звуки их шагов становились всё более и более различимы, смешиваясь с ударами моего сердца.

Примерно на расстоянии нескольких шагов вперед вышла первая фигура, её пышное, невероятно белое платье, казалось, являлось частью самого окружающего пространства, чему способствовала алебастровая кожа, настолько прозрачная, что если бы она была жива, то вены определённо просвечивали. Ярким пятном были лишь огненно-рыжие волосы, заколотые в аккуратную причёску и нефриты глаз. По этим признакам я моментально узнала эту женщину, её портрет я видела лишь раз, но и этого было достаточно для опознания Элизабет, мамы Энтони, той в честь кого я назвала свою старшую дочь, которая и унаследовала этот неземной зелёный оттенок глаз.

Остановившись невдалеке от меня, Элизабет отступила чуть в бок, предоставляя возможность чётче разглядеть другую фигуру, которая весьма сильно отличалась. Кожа уже не была такой белой, скорее просто бледной, но по человеческим нормам, прямые, словно дождь чёрные волосы контрастировали с окружающей обстановкой настолько, что резали глаза. Вместо старинных туалетов на женщине был вполне современный комбинезон, но по-прежнему белоснежный, оттеняющий небесную голубизну глаз

— Мама! – от возможности увидеть ту, с кем я распрощалась навсегда не один месяц назад казалась нереальной. Наплевав на все странности, я бросилась в её раскрытые объятия, на удивление не пройдя сквозь, хотя и не ощутив, её, словно мы смотрели друг на друга через окно, хотя видимых преград и не было.

— Привет, девочка моя, – голос Рене журчал словно ручей, настолько много было переливов, что затруднялось его восприятие, – Мы с Филом скучаем по тебе

— Миссис Мейсен, - я обратилась ко второй женщине, которая безучастно стояла рядом – Рада с вами познакомится

— Я тоже, – её же голос больше напоминал шёпот, или же шуршание ветра

— Что это? – я бы хотела указать на пространство вокруг себя, но не могла

— Твоё подсознание, – Ответ мне дала Элизабет

— Я даже и не думала, что в моей голове настолько пусто, – колкость сама собой сорвалась с языка, но на неё отреагировала только Рене, слабо хмыкнув

— Мы не можем находиться здесь слишком долго

— Мы с трудом установили этот контакт, ради прощания

— Вот-вот ты навсегда закроешь для себя мир почивших

— Ад и рай существуют? – было странно что в такие моменты меня волновали вопросы мировоззрения

— Не такими как ты их себе представляешь, есть всего две страты, те кто прожил свою жизнь полностью, и те, кто умер не своей смертью, первые получают забвения, но вторые застреваю в подобных местах, – Элизабет обвела полупрозрачной рукой комнату, – но до того момента, пока не родится на свет тот ребёнок, что получит возможность прожить жизни своих почивших родственников, бессмертность наших внуков освободила многих, - С каждым словом женщины бледнели, исчезая всё больше, с каждым словом голос был всё менее и менее различим

— Белла, подари Чарли возможность быть счастливым, – голос Рене был последним, что я услышала от эфемерных фигур, прежде чем они растворились в воздухе.

И снова на их смену пришла пустота. Лишь сердце продолжало ускорять свой ритм, с каждым ударом. А мной полностью завладели мысли о призраках, посетивших меня. Зачем был установлен весь этот спиритический сеанс, только ли с целью прощания? Или тут было что-то ещё?

— Я её слышу, – какого было моё удивление, когда спустя долгого молчания, мне постепенно вернулась возможность слышать, казалось, что даже с большей чёткостью

— Ей больно? – частично схожие голоса, которые я умел различать почти всегда, сейчас не имели ничего общего

— Скорее наоборот, она ничего не чувствует, но слышит, – мне удалось расслышать малейшие колебания воздуха, возможно один из присутствующих подошёл ближе и взял меня за руку? – ничего – подтвердил первый голос

— Это странно, времени прошло уже слишком много

— Ты не хуже меня сможешь слышать её сердце и дыхание

— Только глухой бы его не услышал, – на протяжении всего их короткого диалога, туман в голове начинал постепенно рассеиваться, словно отходила от полуденной дрёмы. С каждым бешеным стуком сердца до меня доносились всё новые и новые звуки. Мужской голос, рассказывающий о событиях дня, искажённый, словно через видеоприёмник, стук нескольких сердец, двух больших, с тяжёлыми и размеренными ударами, и два совсем маленьких, трепещущих подобно крыльям птичек колибри, скрип, прогнувшегося дивана, шелест ветра, рёв мотора на автостраде.

Я лежала неподвижно ещё около двенадцати часов, благодаря вновь обретённому слуху, мне было намного легче следить за временем, даже получилось сложить картину происходящего на первом этаже, казалось все жильцы дома пришли в некое оживление, на столько взбудоражило и появление младенцев. Но кто-то по-прежнему продолжал сидеть около меня, я не слышала его, но ощущала каким-то шестым чувством. Оно же и подсказало мне об появлении ещё одного человека.

— Почему ты не внизу? – снова этот голос