От неприкрытой уязвимости, которую она демонстрирует мне прямо сейчас, щемит в груди. Именно этого я и хотел от нее с нашей первой встречи. Но я хочу, чтобы она была настолько же уверена, как и я. Как только я сделаю девушку своей – пути назад не будет.

– Здесь нечего бояться, Пандора, - я обнимаю ее, заглядывая в темно-синие девичьи глаза. – Я никогда не обижу тебя и никогда не оставлю. Так что проследи: когда говоришь мне, что хочешь этого – то именно это и имеешь в виду. Потому что, когда ты станешь моей, это будет навсегда, детка.

– Я доверяю тебе свое сердце, - произносит она, и я улыбаюсь.

– Ты уже обеими руками крепко держишь мое. Будь осторожна с моим ценным грузом, - я отстраняюсь с ней от стены, и она смеется, когда я уношу ее в свою спальню.

Внеся девушку в комнату, я укладываю ее на постель и ложусь сверху. Я пока не готов к поцелуям, потому что просто хочу видеть ее в своей кровати. Я представлял Пандору здесь так много раз, что и сосчитать не могу, и ни один образ не оправдал себя.

– Я ни разу еще не делала этого, - шепчет она, и я замечаю, как розовеют ее щеки.

Я мог бы пошутить и разрядить обстановку, но я не хочу. Это для меня важно, и я хочу, чтобы было так же важно для нее.

– Тогда я буду нежен, - трусь своим носом об ее нос.

– Я принимаю противозачаточные, - она пожимает плечами, а потом открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но я прикладываю палец к ее губам.

– Я – чист, ты – чиста. Никаких презервативов, - я жду мгновение, и она кивает.

Убрав свой палец, я заменяю его своими губами. Поцелуй поначалу нежный, но когда ладони девушки прикасаются к моей коже, я, как животное, нашедшее свою пару.

Взяв за край ее майки, я подтягиваю ту к верху и снимаю через голову, скидывая на пол. Грудь Пандоры обнажилась для меня, ее розовые соски напряглись от желания. Я всасываю один своим ртом, проскальзывая одновременно рукой под девичьи шорты и трусики.

Ее теплый нектар встречает мои пальцы, когда я развожу ее складочки и ласкаю клитор. Она стонет мое имя, а ее бедра приподнимаются, пока я вывожу небольшие круги внутри шортиков. Опустив взгляд, я вижу свою исчезающую руку под поясом и чувствую, как пульсирует член. Блядь, я так сильно хочу Пандору, но должен сдерживаться.

Я медленно давлю двумя пальцами на ее тугой вход, растирая клитор ладонью. Мне мучительно хочется сорвать ее шорты и трусики, но в каком-то смысле только этот вид нереально сексуальный. Я втягиваю в рот второй сосок, когда чувствую, как ее тело напрягается вокруг моих пальцев. Она напрягается, но затем расслабляется, пока я люблю ее нежное тело. Я ласкаю ее, как котенка, нежно и ласково. Пандора отвечает тем же, запуская свою руку между нами и массируя выпуклость спереди моих шортов.

Ощущение ее руки на мне там – слишком, и прежде чем могу взять себя в руки, я прихожу в действие.

Внезапно мои шорты и трусики исчезают, и я остаюсь голой посреди постели Ройса. Жар и желание разливаются у меня между ног, как никогда прежде, и я так сильно хочу парня, что могу взорваться от жажды.

Я с предвкушением наблюдаю, как он поднимается, чтобы скинуть свои шорты и забраться обратно на постель только в одних боксерах.

– Подожди, - произношу я, выставляя руки вперед. – Сними и их тоже.

Он одаряет меня той самой дерзкой улыбкой, которую я люблю, но и еще хочу стереть ее с его лица. Но Ройс делает так, как я прошу, пропихивая руку под свое белье, чтобы сжать в кулаке член, а затем снимает с себя и трусы. Черт, этот парень может быть менее сексуальным?

– Разведи ножки, детка. Я достаточно ждал, чтобы попробовать этот райский вкус.

Я закрываю лицо руками, пряча румянец. Я никогда не стеснялась ни из-за чего, но прямо сейчас, чувствую, как краснеет все тело. Я ощущаю, как мои ноги разводят рывком, и его рот прикусывает внутреннюю часть моего бедра.

– Посмотри на меня, Пандора. Я хочу видеть, как ты влюбляешься.

Этот ублюдок подмигивает, и прямо перед тем, как я готова потянуться и врезать ему, он ныряет лицом между моих бедер, и я ощущаю его губы на себе.

– Ох, боже мой, - стону я, когда восхитительные ощущения растекаются от моего центра и проникают в вены.

– Ройс сгодится, детка. Нет необходимости звать меня как-то еще.

Я хочу зарычать. Я хочу врезать ему за то, что он ведет себя, как заносчивый придурок. Но то, что вытворяет со мной его язык, растворяет все мысли.