Я улыбнулся ему. Слабость сейчас для меня является недоступной роскошью. Люди живут и с более страшными увечьями. По крайней мере, руки и ноги у меня на месте.

— Я все понимаю, профессор. Но мне все еще тяжело мириться с этим. Я так любил летать…

Ремус приблизился ко мне и крепко обнял. Я положил руки ему на спину, обхватив его в ответ. От него пахло лесом, примерно так я и представлял его запах.

— Ты найдешь новые увлечения. Кстати мы еще будем упражняться в дуэлях. Ведь магию можно слышать. Дамблдор объяснит, как.

Я кивнул. Хотя и примерно понимал, как. Тот звук, когда Директор колдовал, был не просто так.

«Я сделаю для тебя все, что в моих силах, Гарри. Жаль, что Сириус не может пока нам помочь. Хотя хорошо, что он пока ни о чем не знает. С него бы сталось сбежать из-под надзора сюда».

Я опешил от мыслей Ремуса. Значит, крестный ничего не знает? Я горько улыбнулся. Хотя и понимал, все же он слишком импульсивный, но осознание, что потом будет, когда он узнает, больно ударяло по нервам.

— Почему вы не сказали крестному?

Ремус вздохнул.

— Откуда ты узнал?

Я сглотнул, понимая, что прокололся. Хотя скрывать от него глупо. Я же знаю его главную тайну, неужели он не заслуживает знать обо мне?

— Я легиллимент, — просто сказал я.

Он замолчал, и я не слышал его движений, только тихое дыхание и нестройный поток мыслей, который было сложно сгруппировать и прочесть. Скорее всего, он слишком растерян, чтобы думать о чем-нибудь одном.

— Это… Удивительно. И очень редкий дар, Гарри. Должно быть, тебе тяжело слышать все эти мысли. Учитывая, что многие направлены в твою сторону.

— Директор научил меня абстрагироваться от чужих мыслей, чтобы голова не взорвалась, — я услышал легкий смешок. Затем я почувствовал, что он встал.

— Думаю, мне пора идти к Дамблдору. Мы вечером к тебе зайдем.

Я кивнул и снова лег, повернувшись спиной к входу. Вскоре я заснул.

Снилась мне вода. Я шел вдоль берега и разглядывал блики солнца на ее поверхности. Вокруг летали редкие птицы, и я видел отражение неба. Я шагнул в воду и понял, что иду по ней. А ощущал себя так, будто шагаю по облакам. Дойдя до места, где более всего отражалось солнце, я резко погрузился под воду и проснулся. Замечательно. Теперь видеть мир я смогу только во сне. Я горько улыбнулся и сел. Я услышал легкий звук и открывание дверей. Мадам Помфри вышла из своего кабинета.

«Пора ужинать. Как бы помочь ему, но не навязываться? Не может же он все время есть бутерброды? Нужна и нормальная еда, а ее употреблять сложнее» - раздались ее мысли.

Я улыбнулся. Она так переживала, что это не могло не радовать меня. Это всегда приятно.

— Мистер Поттер, как вы думаете, вы управитесь со столовыми приборами и рагу? Лучше ложка или вилка с ножом?

Еда незамысловатая. Но весьма полезная. Я обдумал варианты и принял наилучшее для себя решение.

— Ложка.

Она щелкнула пальцами и приблизилась ко мне.

— Я поставлю поднос к вам на ноги. Там тарелка, слева ложка, выше тарелки чашка чая, справа от тарелки блюдце с булками. Десерт после.

Я кивнул и протянул руку, коснувшись края подноса. Аккуратно сместив ее влево, я нашел ложку, и смело взял ее. Помогая себе левой рукой, я нашел тарелку и зачерпнул ложкой еду. Я осторожно наклонился и съел рагу. Мадам стояла рядом, задержав дыхание.

— Вот и прекрасно. Я отойду. Позовите, как закончите.

Я снова кивнул, и взял булку в левую руку, держа теперь над ней ложку, на случай, если кусочки будут падать.

Вскоре я съел все и услышал, что на тарелке все сменилось. Я протянул руку и почувствовал под ней новую чашку чая и тарелку с чем-то другим. По запаху напоминал пирог с патокой. Я взял ложку и съел кусочек. Ожидания оправдались. Я с удовольствием все съел и выпил чаю. Поднос исчез, и ко мне вновь подошла Помфри.

— Молодец, Гарри. С каждым разом будем давать тебе более сложную еду и разные приборы. Так ты научишься есть. Надеюсь, ты будешь это делать аккуратнее Уизли.

Я засмеялся. Да, Рон был неопрятен и немного невоспитан. Даже я, живя в чулане, был более сдержан и аккуратен в обществе, чем он.

— Мы пока не говорили им о твоем состоянии. Профессор МакГонагалл завтра даст тебе самопишущее перо, она зачарует его на твой почерк, чтобы никто пока не догадался, что пишешь не ты.

Я кивнул и лег в кровать.

— Профессор Снейп, Люпин, и директор зайдут через двадцать минут.

Спустя обещанное время послышалась пара шагов. Ремуса я снова не услышал. Или, по крайней мере, так думал, может он и не пришел. Я услышал три стука и рядом со мной село то же количество человек. Значит Люпин пришел.