Шрифт:
Я, господа, вам помогу… то есть по всей вероятности.
Что? не понимают тебя, ночной недовесок, бескрылая птица, «хочу и не могу». Ну, говори прежде всего: кто ты такой и зачем отбился от стада. Разве это порядок?
(Оглядывается на сатиров, но никто не смеется.)
Луна на минуту выкатилась из облаков и освещает призрак. Видно, что он дрожит мелкой дрожью, а теперь, подняв руку к глазам, точно защищается от света. Всем сразу же становится ясно, что это не маскарад.
Тень отнимает руку от лица и делает знаки.
Нимфа, этот человек — удавленник, и он царь, и он твой муж… был твоим мужем.
Нимфа теперь не отрываясь смотрит и тем временем одной рукой срывает с головы хризантемы.
Тень грозит ей. Потом со стоном обводит рукой вокруг себя.
Скажи, мать, куда ты дела нашего сына, моего… моего сына?..
Ты не кормила его, а бросила, и он жил без тебя двадцать лет. И вот сегодня, шальная, ты налетела вороной и покончила с ним в один день. Преступница и злодейка! Нет тебе имени, но ты будешь наказана… да, ты будешь наказана. Собакой надо тебя сделать, похудевшей от желаний, которая на задворке светлой весенней ночью в толпе женихов не различает тех, которые когда-то оттягивали ей…
Затрудняется; ему подсказывают: «грудь».
Да, именно — ее грудь…
Знаки изумления и ужаса в хоре. Призрак наступает на Нимфу. Силен держит ее, почти лишившуюся чувств, потом он дает знак сатирам, и они, окружив мертвого, поднимают дикую музыку, пляску, но это не может длиться долго. Мало-помалу стеклянные глаза, где отражаются две беглых луны, на синем лице расхолаживают напускное веселье. Общее молчание. Никто не знает, что и о чем говорить.
Тень издает звуки, похожие на сам-сам-сам, и скверно улыбается одними губами.
А по какой причине? — Скучно жить…А деньги где… деньги?Молчит.