Коллекторы всё чаще на слуху у москвичей…

Затем начала складываться централизованная система водоснабжения города. Ростокинский акведук, прокладка первых водопроводных и канализационных сетей, современные установки по мембранному фильтрованию и ультрафиолетовому обеззараживанию – все эти этапы отражены в выставочной экспозиции музея. Представлены как примитивные устройства для добывания воды, вроде колодца или колонки, так и современные приспособления, например роботы для обнаружения засоров или приборы для очистки (тот же кожаный шар, который запускают по водотоку) и ремонта труб. Немало в музейной экспозиции и исторических рукописей и чертежей российских ученых, связанных с историей Московского водопровода.

Много внимания в музейных экспозициях уделено колодезному подземному мастерству.

…Хвалить свою воду не только привилегия мудрых птиц куличков. Жители подмосковного селения Большие Мытищи гордились водой из своих колодцев. И небезосновательно: все, кто ехал по Екатерининскому тракту и останавливался в мытищинских трактирах, подтверждали легендарную славу местных ключей и колодцев. А некоторые любители чаепития, да и специалисты по воде, ставили их выше Гренвальской скважины, воду из которой вывозили за границу в бутылках. Мытищинской воде отдали дань и писатели. О ней упоминали Л.Н. Толстой в «Анне Карениной» и М.Е. Салтыков-Щедрин в «Пошехонской старине».

Московский булочник Филиппов, несомненно, отдавал должное качеству мытищинской воды, но для выпечки своих булочек и саек, которые шли нарасхват, предпочитал использовать воду из своего колодца. Его булочная находилась на Тверской, а усадьба располагалась в нынешней Новой Москве, по Варшавскому шоссе. Когда знаменитого пекаря спрашивали, почему петербургские гурманы не нахвалят его изделия, и просили открыть секрет выпечки, он хитровато прищуривался и отвечал, что все дело в воде.

Первые поселенцы на берегу Москвы-реки, понятно, не испытывали недостатка в воде. Но постепенно поселение росло, жилые дома все больше удалялись от реки. Возникла необходимость в колодцах. Старые переписные книги Москвы сообщают, что колодцы стояли прямо в усадьбах, и москвичи преуспели в подземном мастерстве. Колодцы с журавлями видны на Петровом чертеже – первом известном плане столицы, который нашли среди бумаг Петра I.

Средневековые жители относились к своему дому как к крепости, и для каждого такого укрепленного домостроя полагался свой независимый источник воды. Но даже зажиточные москвичи не всегда могли позволить себе иметь при дворе колодец. Однажды археологи раскопали два частокола. Мощные бревна навели некоторых на мысль, что это остатки укреплений Великого посада. Оказалось, что такими заборами отгородились друг от друга два соседа. Но волей-неволей им приходилось общаться друг с другом: между частоколами археологи обнаружили остатки небольшого колодца, закрепленного не обычным срубом, а вертикально вбитыми березовыми горбылями. Так что многие горожане владели колодцами как бы на правах пайщиков; на это указывают и позднейшие переписи московских дворов, любопытны записи о принадлежности к усадьбе «полколодца».

С XV в. за Яузой стали образовываться «выселки», где селились в основном гончары. Гончарное производство связано с огнем, для него нужны песок, глина и, конечно же, вода. Ее вроде бы хватало в Москве-реке и Яузе, но гончары строили и колодцы, чтобы вода была всегда под рукой. Трудно представить себе усадьбу жителя Гончарной слободы с добротным пятистенным еловым домом, мастерской с погребом и подвалом, горном под навесом и – без колодца.

Но в Москве же было и много общественных колодцев. Располагались они обычно на площадях, перекрестках, возле церквей. Около них всегда было людно, шумно, здесь можно было узнать последние новости, поделиться впечатлениями о приезде в столицу заморского посла. Наиболее приметные из колодцев, уводящих вглубь земли, упоминаются в летописях, служат ориентиром для путешественников. Из летописных источников известно, что общественный питьевой колодец стоял на площади возле Троицкого моста. В 1471 г. великий князь Иван III, возвращаясь из Новгорода по улице Воздвиженке, был встречен духовенством «только с мосту большого сошед до кладезя площадного близ церкви».

На планах Москвы середины XVII в., которых немало в Музее воды, отчетливо видны традиционные колодезные журавли. Но странно, почему они нависают над Москвой-рекой и Яузой? Оказывается, с помощью рычагов из рек поднимали воду для банных нужд. Но особо ценилась грунтовая вода из колодцев. Поэтому при каждой бане старались вырыть свой источник. Банные колодцы показаны на чертежах и планах – четыре колодца в Замоскворечье, два у Варваринских ворот, колодцы у Яузских ворот и на месте нынешней площади Лубянки (бывшей Дзержинского).

Москва часто страдала от пожаров. Особенно туго приходилось жителям отдаленных от рек районов. В 1736 г. был издан указ об устройстве на больших улицах противопожарных колодцев с покрытием на расстоянии 100 саженей один от другого и с двумя насосами при каждом. Случалось, жители во время пожаров прятались в колодцах, забираясь в шахте поглубже под землю.

У каждого московского колодца своя история и родословная. Сооружением этих шахт по добыче воды ведал Пушкарский приказ, при котором содержался целый штат колодезников. В одной из грамот 1673 г. говорится «о посылке из Москвы колодезника Михаила Максимова для вырытия в Романовском кремле колодца». При этом романовскому воеводе дается подробный наказ: «И ты бы велел ему колодезь на Романове выкопать, где пригоже… и ушаты, и ведра, и шайки, и веревки, и всякие запасы, что к тому делу надобно, велел имать в рядах у торговых людей, а корму ему Мишке велел давать в деловые дни по шти (шести) денег на день, изо всяких доходов съезжей избы, и колодезное дело велел ему делать тотчас без всякого мотчания и гулять ему не давать, и того над ним велел смотреть почасту, чтобы он у того колодезного дела был безпрестани и чтоб в колодезе вода была свежа и чиста, чтоб в городе в осадное время всяким людем водою было нескудно, а как колодезное дело сделают, и ты б ведра, и ушаты, и шайки, и веревки, и всякие запасы, которые к тому колодезному делу будут взяты, велел отдать тем же людям, у которых взяты будут».

Мастерство московских колодезников и землепроходчиков ценилось в то время высоко. В них нуждались даже в далекой Сибири. В 1685 г. помощник воеводы направил в Москву прошение о посылке в Якутский острог колодезного мастера. Кроме «трубных» мастеров, специализировавшихся на рытье и строительстве колодцев, при Пушкарском приказе были и мастера водовзводного дела. История сохранила для нас имя некоего Данилы Селиверстова, который из двух глубоких колодцев у Симонова монастыря попытался поднять воду на высоту до двадцати метров, но потерпел неудачу. Более сметливыми оказались другие мастера. До наших дней в Коломенском сохранились Дьяковские водяные ворота, над которыми возвышается водовзводная башня. Во второй половине XVII в. мастер Петр Высоцкий установил в башне механизм подачи воды в хозяйственные помещения Коломенского дворца…