Встречаемся с Женей. Он давно хотел показать мне свою новую машину и квартиру. Еду на заднем сидении, на коленях — букет желтых роз. Впереди сидит его друг и без конца чего-то говорит. Наконец приезжаем. Идем с Женей вместе наверх. Он говорит: тебе понравится эта квартира, тебе понравится в ней жить. Приходим, это двухэтажная квартира, очень светлая, и везде валяются игрушки. Я хожу, все рассматриваю и думаю: да, квартира хорошая, ничего, что у него дети здесь жить будут, и пусть я его не люблю. Нормально все будет.

Юрий Владимирович Клименко стремительно шел по низкому бетонному коридору, освещенному зарешеченными лапами, вмонтированными в потолочные ниши. По обеим стенам коридора тянулись толстые кабели. Коридор пронизывал анфиладу залов, в которых кипела бесшумная работа.

Проходя один из них, Юрий Владимирович мог видеть мигающие лампочками пульты, перед которым сидели операторы. Зал перегораживала стена из прозрачного пластика, на который была нанесена карта, и дежурный офицер специальным карандашом делал на ней какие-то пометки.

Юрий Владимирович миновал этот зал и вошел в следующий. Там, склонившись над огромной штабной картой, стояли несколько офицеров.

— Товарищи офицеры… — прозвучал негромкий голос, когда Юрий Владимирович вошел в зал.

Офицеры выпрямились и, повернувшись к Юрию Владимировичу, вытянулись по стойке смирно.

— Продолжайте работать, — сказал Юрий Владимирович. — Басюк, Березкин, ко мне.

От группы офицеров, стоящих у стола отделились двое и последовали за начальником.

Бункер Юрия Владимировича представлял собой глухое обширное помещение со следами опалубки на не крашенных бетонных стенах. Углы помещения терялись в темноте, из тени выступали только контуры каких-то шкафов.

Вся обстановка комнаты говорила о привычке хозяина к суровой, полной лишений походной жизни.

В самом центре помещения под свисавшим откуда-то сверху железным абажуром стоял большой стол. На столе стоял телефон, чернильный прибор и черная казенного вида настольная лампа. В случае чего весь этот нехитрый скарб мог уместиться в маленьком походном чемоданчике.

Юрий Владимирович, проведя ладонью по коротко стриженым волосам, устало опустился за стол, и, указав пришедшим с ним офицерам на стулья, протянул руку к телефону.

— Пригласите ко мне Рубинчика.

Положив трубку на рычаг, он не поднимая глаз, придвинул к себе лист бумаги, взял ручку, словно собираясь, что-то писать, но словно забывшись, замер.

Офицеры сидели, боясь пошевелиться. Они знали, что если шеф в таком состоянии значит, случилось что-то важное и лучше не задавать ему лишних вопросов.

Погруженный в свои мысли, он казалось, был далеко отсюда.

Тишину нарушил лязг железа. Стальная дверь в бункер приоткрылась, и в нее протиснулся тот самый рыжеволосый человек, в очках, который несколько часов назад провожал Николая на причале. Это был ведущий инженер проекта Евгений Семенович Рубинчик.

Осторожно ступая, он прошел к сидящим.

— Здравствуйте, — близоруко прищурившись на присутствующих, произнес он, опускаясь на свободный стул.

Клименко поднял глаза и внимательно посмотрел на присутствующих. Взгляд на мгновение остановился на Рубинчике.

— Не пожилой вроде человек, а выглядит плохо, — не к месту подумал он, — точки светлые под глазами… это больная печень…

Встряхнув головой, словно стряхивая с себя оцепенение, он начал речь:

— Товарищи офицеры, сегодня в 10.00 на машину транспортной службы совершено вооруженное нападение. Водитель ранен. Похищено секретное оборудование. И самое главное исчезло Изделие.

Рубинчик всплеснул руками.

— Вы отдаете себе отчет?! — вскричал он. — Вы понимаете, чем это нам грозит?

— Именно от вас я и хочу услышать, чем это нам грозит.

Рубинчик опустил взгляд в пол, собираясь с мыслями.

— Дело в том, — наконец начал он, сдернув с носа и начав нервно протирать очки, — что это ставит под угрозу не только всю нашу деятельность, но и, так сказать, в более широком смысле…

— А если конкретнее? — сухо уточнил Клименко.

Рубинчик, собираясь с мыслями, поерзал на стуле.

— Прибор, — это мобильное устройство, быстро заговорил он, словно ища поддержки, обводя взглядом внимательно слушавших его офицеров, — в техническом отношении сырое, чтобы довести его, нам нужны были эксперименты со «Странником».

Сейчас мы используем стационарную пару: центр управления — корабль. Вся опасность в том, что если одновременно активировать третье устройство, в нашем случае Прибор, то это может привести к самым катастрофическим последствиям.

Ведь мы, используем самые глубинные рычаги мироздания, поэтически говоря, копаемся в его фундаменте. И если, на эффект, создаваемый стационарной установкой, наложится эффект Прибора, то, боюсь…