На половинный оклад?.. Отчего же не на полный? Как, нимфа, и ты вслед за ними подбираешь юбки?.. С богом, невинная девушка, свежая живность... Музыку... музыку... Ба, милейший Розенкранц, вы тоже хотите быть Гамлетом-сердцеведом и импровизатором? Вы - Гамлет, а я - Клавдий? Не знаю... пойдет ли пьеса... А впрочем, попробуем... Что это? Это - флейта. Играть на ней совсем просто... Как, и лгать не умеете? Ни играть на флейте, ни лгать? Мне жаль вас... Прощайте покуда... Так около пояса фортуны?..

Ха-ха-ха... С богом!.. Что? Ничего, ничего, ступайте! Как, еще риваль?.. И вы тоже, почтеннейший, метите в драматурги?.. Как? Вы были даже актером?.. Чудесно!.. Говорите, вас убивали на Капитолии? Жаль, что теперь вы не столько Цезарь, сколько старая крыса... И знаете что? Не попадайтесь вы мне под руку при зюйд-зюйд-весте... Свежей рыбы?.. Не хочу... Поручение от королевы? Очень хорошо.
– Но позвольте, правда ли, это облако похоже на верблюда... т.е. на горностая... нет, нет... на кита? Благодарю вас... больше ничего. Кланяйтесь да берегите дочь, почтеннейший, дочь берегите... А! Офелия!.. Нимфа... Нимфа и молится... Чего не бывает... Помолись же и обо мне, Офелия... Подарки?.. Да, вот что!.. Не припомню что-то подарков... А знаешь, я ведь когда-то тебя любил... Распустилась... заалелась... Вольно было верить, моя милая. Валентинов день {13} бывает только раз в году... А знаешь, что? Ведь ты проснулась сегодня невестой... Ах, береги себя, моя милая... Да не любил, не любил никогда... Все, Офелия, одинаковы. Ты думаешь, куда мы тебя пригласим... В хлев, в стойло самого грязного козла во всей Дании... А ты, Офелия, ты ведь нимфа... Иди в монастырь.... Невинность?.. Так и спасет она, невинность... А слова, Офелия?.. Разве что может уйти от грязи, которую они разбрасывают?.. В монастырь!.. Офелия... что?.. непременно остаться?.. Ну, тогда бери дурака... самого глупого, какого только сыщешь... Холод?.. холод?.. Жеманницы вы все, все до одной, вот что! и распутницы... Офелия... Я люблю тебя... Офелия, я сумасшедший... Иди в монастырь, Офелия... Слышишь, в монастырь...

– Наоборот, государыня! Это вы оскорбили моего отца. И как это низко, то, что вы хотите мне сказать... Наставление в качестве матери?.. Оставим это, королева... Мне придется сказать вам несколько неприятностей... Что же делать?.. Ах, господи, опять эта крыса... Мертва, червонец об заклад... Так и есть... оказывается - старый шут... Только-то... Ничего, ничего... Не делайте таких больших глаз... То ли вы видели... да и увидите, пожалуй?.. Вы узнаете этого полубога?.. Сказать, что он был вашим... что вашим? Что он был вы, ваша молодость, ваша красота, честь... и что вы сами тогда... теперь... жару, больше жару, принц!.. А главное, не жалейте чувственных красок, метафор распутства, гипербол похоти... пожирнее, милорд!

Хлещите ее, милорд, и в грязь, глубже в грязь... Ага! Что? Проняло?.. Вот тебе раз! Забирает и вас... Портрет шевелится. Он выходит из рамки с воплем и мольбой о защите... Волосы ваши стали дыбом. Надо, чтобы мертвого видели вы один, а эта женщина пусть только замирает, созерцая неведомую причину вашего ужаса... Ну, теперь довольно... сердце ее растворилось... Она больше не любовница... Она - мать. Она жалеет вас, принц... Но нет, королева! Вы готовы, пожалуй, забыть о своем грехе: свое уродство вы непрочь выдать за мою болезнь. Но пульс мой спокоен - послушайте, и речь логична... Мораль теперь, Гамлет, мораль! Вспомни того виттенбергского проповедника в белых воротничках на высокой лестнице церкви, где еще, помнишь, так чудесно выточены собачьи морды из темного дуба...

Как? На все добрые советы, и у вас нашлось одно это жалкое, растерянное, даже жеманное "что же мне делать?"

Что тебе делать... веселая женщина? А вот что

... влезь на крышу.

Птиц выпусти, сама-ж, как обезьяна в басне,

Сядь в виде опыта в корзину, сбросься с нею

И голову себе сломи!..

– А ты знаешь, мать, что я еду в Англию?

– О, как могла я забыть, что это решено...

Ничего, ничего, поедем... Игра все же не кончилась, а в этом и есть главное... наслажденье

Свесть хитрость с хитростью в упор в одно

мгновенье.

Ну, а теперь займемся и этой падалью...

Покойной ночи, мать!
– И, в рассеянности или боясь остаться один со своими злыми снами, Гамлет четыре раза под конец сцены желает матери покойной ночи.

Волшебная сцена! Я не назову ее ни жестокой, ни страшной, ни тяжелой, ни даже сильной, потому что, созданная солнцем мысли, она похожа на то, что изображает, не более, чем безвредная тень на остервенелую палку.

Гамлет - артист и художник не только в отдельных сценах. Эстетизм лежит в основе его натуры и определяет даже его трагическую историю.

Гамлет смотрит на жизнь сквозь призму своей мечты о прекрасном. Отец осуществил для него идеал красоты.

Смотри, как этот лик прекрасен:

Гипериона кудри {14}; Зевсово чело;

Взгляд Марса, созданный повелевать; осанка

Гермеса, вестника богов, когда с небес

Слетает он к заоблачным вершинам.

Все в этом облике совмещено; на нем

Оставил каждый бог печать свою, чтоб миру

Дать человека лучший образец.

{Строки по переводу К. Р.}

Зло для Гамлета прежде всего не в том, что заставляет нас страдать, что оскорбляет или позорит, а в отвратительном, грязно-сальном и скотском. Главный аргумент Гамлета против матери есть красота его отца. Именно эта красота давала ему право на счастье, власть, поклонение и любовь... Его убийца, может быть, не столько оскорбил христианского бога правды, сколько помрачил эллинских богов красоты. Идеал красоты отлился для Гамлета в своеобразную форму благородства...