Чармейн вздохнула, прижала ребенка покрепче к себе и направилась домой.

Как только подкидыша искупали, накормили досыта и он уснул в переноске, Дэмиен направился обратно в лес, к тому месту, где увидел зеленые нити из одеяльца Ветерка. Лес был для лесничего родным домом, поэтому, несмотря на то, что не смог запомнить точные ориентиры из-за магии фейри, Дэмиен надеялся отыскать след.

Ноги сами несли его вперед, будто чувствуя жену и сына. Кукушонок сладко посапывал в переноске, Дэмиен гладил его по пухлой щечке зеленоватого цвета.

Он не заметил, как намертво привязался к подменышу. Даже крепче, чем к Ветерку, наверное потому, что Кукушонок оказался совсем заброшенным и беспомощным. Он давно перестал казаться странным, теперь Дэмиен видел красоту огромных голубых глаз, изящество тонких ручек, теплоту широкой улыбки. И весь в целом Кукушонок стал своим, родным, кровиночкой, хотя прошло всего лишь пару недель с тех пор, как его подбросили.

Дэмиен остановился рассмотреть некрасиво обломанную ветвь шелковицы. Она свисала как ушибленная рука, с острым сломом на уровне плеча взрослого мужчины. Широкие листья еще не успели свернуться в трубочку. Дэмиен осмотрелся, увидел след из примятой травы, чуть дальше обнаружил в мягкой земле след от крупной ноги в башмаке с квадратным каблуком.

В лесу кто-то прошел, да еще совсем недавно. Нагло нарушая договор. Это, в принципе, лесничего не касается. Фейри устроят дикую охоту и все дела. Но, интересно, кто? Таких башмаков в городах не носят, мода на плоскую подошву. У девушек же каблук закругленный.

Дэмиен прошелся по следу, по дороге морщась, отмечая насколько небрежно прошедший относится к живой природе. Мятой растительности и отсеченных ножом ветвей кустарника попадалось не мало.

Стоп! Дэмиену попался еще один след от башмака, крупного как у мужчины, но на этот раз с заостренным носом. Их двое? Или больше?

Дэмиен обнял дерево, передал весточку Милисент. Она должна знать о чужаках. Фейри, наверное, уже и так знают.

В Вирхольме бывали случаи, когда из-за за завесы приходили новые люди. Обычно это были скромные мечтатели, эдакие жертвы обстоятельств, наконец нашедшие приют в тихой гавани. Жили они скромно, о жизни во внешнем мире не распространялись, согласно договору, который боялись нарушить больше всего на свете.

Нынешние гости на пришедших из-за завесы не походили. Хозяин пускал лишь тех, кто способен оценить гостеприимство волшебного мирка.

Как они сюда попали? Явно не приглашенные, похожи на разбойников из сказок. Дэмиен с отвращением рассмотрел плевок с жеванными коричневыми листьями на корне дерева. Может волшебство Хозяина леса ослабело? Может этим объяснить его невмешательство?

Их трое. Один в добротной обуви, двое других в остроносых сапогах поплоше — видно по стертой стельке. Идут гуськом, впереди самый состоятельный. Спешат — расстояние между следами больше, чем при обычном шаге, и пятка глубже. Прошли утром, или вчера, земля еще не успела высохнуть.

Дэмиен прошел по следам до самой опушки леса. Неизвестные неплохо ориентировались, шли с небольшим крюком к Вирхольму.

Дэмиен прищурился, поднес ладонь к бровям. Вокруг безмятежно простирались цветущие поля. Чуть дальше начинались ухоженные огороды. Идти в Вирхольм не хотелось, но раз именно туда направились гости, значит придется присмотреть за городом. И узнать, кто наведался.

Возвращаться домой и оставить Кукушонка Милисент времени нет. Эх, брать подменыша не хорошо, но он справится. Наведет отвод глаз, как умеют фейри. Если что, оставит его под присмотром матери. Та не подведет. И лучше всего сперва наведаться именно к ней.

Дэмиен обнял дерево, то передало сообщение от Милисент. Она все поняла, ждет у хижины лесничих, будет крайне осторожна.

Натоптанная тропа стелилась под ноги, ребенок в переноске крепко спал. Дэмиен осторожно ступил в город, осмотрелся по сторонам. На улицах было непривычно пустынно. Что-ж, это ему на руку, сможет незаметным добраться до дома матушки.

Знакомый домик со стенами, расписанными голубыми цветами оказался отрадой для глаз. И мать была дома, взъерошенная, с заплаканными глазами.

— Жив, слава Богу, жив! — кинулась к Дэмиену и начала целовать в обе щеки. А потом заметила увесистый сверток у груди, заглянула внутрь, и отпрянула в ужасе. — Что это там? Неужто правду говорят про тебя?

— За слухами я и пришел, мама. Это ребенок фейри, подменыш. Они забрали нашего и Чармейн под холм. Это долгая история.

Мать хотела послушать все детали. Дэмиен ясно видел — не отступит и не сможет говорить ни о чем другом. Придется уступить и рассказать упрощенную версию. Мол фейри захотели здорового ребенка вместо ущербного.