– Не подходи, убью!

– Да ладно тебе, – примирительным тоном проговорил довольный бородач. – Спрячь ножик, а-то порежешься невзначай, кровь из пальчика пойдет, бо-бо будет. – Он издевательски рассмеялся.

Жакуй отступал в воду и махал перед собой ножом. Наконец нервы его сдали, и он закричал.

– Мама! Помоги!

– Зря зовешь, дурачок. Ведьма твоя лежит мертвая дома, не стала нам рассказывать, куда тебя отправила, а нам, представь себе, очень интересно. Правда, Меркул? – спросил он у молчаливого напарника.

– Ага! – отозвался тот и с интересом посмотрел на бывшего фельдъегеря. – Что-то мне не нравится его ножик, – продолжил он.

А Жакуй, не понимая, что сейчас сделает, размахнулся и со всей силы вонзил нож себе в сердце. Умирая, он успел подумать: «Зачем я так поступил?»

Мир сжался до черной точки, и Жакуй сомкнул глаза. Его тело упало в воду, и она накрыла его с головой.

– Вот сволочь, обманул все-таки! – в сердцах проговорил бородач и сплюнул. – Что будем делать, Меркул? – посмотрел он на второго, стоявшего с мрачным видом.

– Обыщем, может, что найдем. Привяжем камень к ногам и бросим на середину реки. Тут недалеко я видел рыбачью лодку.

– Да это понятно, – недовольно проговорил первый. – Жаль только, денег от заказчика нам не видать.

– Не видать, – согласился Меркул и направился к мертвому Жакую. Вытащил того за ногу и стал обшаривать его карманы, ощупывать тело. Нашел кожаный кошель и пересчитал содержимое. – И тут подгадил, – сказал он, но без злобы. – Только серебрушки, ни одного барета. Присмотри за ним, я за лодкой. А ножа не трожь, – предупредил он, проследив взгляд напарника. – Этим ножом он Вахика зарезал. Чую, непростой нож, некромантский.

Бородач испуганно осенил себя змейкой.

– Чур, меня, – прошептал он и посмотрел в спину уходящему Меркулу. Тот был ведом, не колдуном, но мог видеть тайное, и к его советам он прислушивался. Говорил Меркул редко, но всегда по существу.

Приплыл Меркул, они погрузили тело в лодку, привязали к нему камень и, выплыв на середину реки, сбросили труп в воду.

Меркул отряхнул руки и проговорил.

– Хозяин реки его быстро сожрет. Куда теперь двинем? Назад возвращаться нам не с руки.

– Тут недалеко деревня есть, Лысые Холмы. Переночуем там, а потом подумаем, – ответил бородач.

…Утро несмело входило в свои права. Деревня просыпалась, и с мычанием коровы, собранные в стадо, понукаемые криком пастуха и лаем лохматой собачонки, медленно брели на выгон. Заспанная девчушка подошла к сараю мельника и заглянула внутрь.

– Ваша милость! Господин маг! – Девочка встала у входа в сарай и кричала в проем двери, не желая заходить дальше. – Ваша милость! Господин Артам!

Она кричала уже минут пять, пытаясь докричаться до кого-то, кто находился там, в темноте. Наконец оттуда послышался шум. Из клети с зерном показалась всклокоченная голова.

– Тебе чего? – спросила она.

– Господин маг, вас староста зовет, пора на кладбище, – радостно отозвалась девочка, докричавшись.

– А я где? – спросил маг, не вылезая из клети.

– Вы в деревне Лысые Холмы, ваша милость. Сюда вас направил наш конт, для проведения обряда упокоения на деревенском кладбище. – Она была девочкой смышленой и не стала ждать, когда маг завалит ее вопросами.

– Да? – несколько удивленно переспросил маг. – Я сейчас. – Он с трудом вылез и, пошатываясь, направился к выходу из сарая. Сморщился и прикрыл глаза, отвернув голову от восходящего солнца. У него болела голова, во рту было сухо, и он вообще не помнил, что было вчера и как он оказался здесь. Рядом с сараем стояла бочка с дождевой водой. Он подошел к ней, отогнал рукой живность и сунул голову в воду. Затем стал жадно пить. Утолив первую жажду, выплюнул кого-то, попавшего в рот.

– Пошли, – сказал он девочке.

На выходе из деревни их ждали трое. Один кряжистый мужик с густой черной бородой, худой горбатый смотритель кладбища с кривым копьем на плече и амулетом смотрителя на шее и молодой парень с босыми ногами, который с интересом смотрел на мага.

– Я староста деревни, ваша милость, – без всякого почтения напомнил бородатый и поморщился.

Вчера он уже встречал этого крупного и полноватого парня, ученика школы магии, которого прислал конт. Его лицо, бывшее вчера пухлым, сегодня было круглым, как тыква. Маг смотрел через щелки глаз бессмысленным взором. Перегар окутывал его как магическая защита, к нему даже мухи и комары не приближались. Еще бы, подумал староста, столько бражки выдуть за ночь не каждый сможет. Вот послал Хранитель работничка!