Игмарт кивнул:

– Все просто. Пообедаем и выезжаем, по дороге расскажу.

Ишь ты… Анегард привычно подавил раздражение. Вот уж в чем-чем, а в вопросе проникновения в замки, где тебе не рады, он готов отдать Игмарту первенство. Опыт не пропьешь.

Опыт… А еще не пропьешь нахальство и дурную голову!

Марти ел медленно, не обращая внимания ни на Анегарда, ни на остальных. Словно не заметил, что остальные покончили с едой и сворачивают лагерь, седлают коней, уничтожают следы короткой стоянки. Анегард его не дергал. О чем бы королевский пес ни задумался, пусть себе думает, незачем мешать.

Пропустили отряд вперед – только Рихар дурнячком пристроился рядом, ухмыльнулся навстречу взгляду Игмарта:

– Все равно ж без моей разведки не справитесь!

Марти помедлил пару мгновений, кивнул:

– От твоей разведки все зависеть будет. От того, в замке ли Герейн и сколько там его людей.

– Герейна и выманить можно, – беспечно предложил Рихар.

– Сам выйдет. К бесам, надоело мне в прятки с ним играть. Пора решить дело раз и навсегда.

Он за этим сюда и ехал, напомнил себе Анегард. Спросил как можно спокойнее:

– И как решать собрался?

– Нагло, – ответил Марти. – Заявить свои права и потребовать поединка.

– Под воротами замка? Хороший способ. Если хочешь превратиться в ежа, фаршированного стрелами.

– За дурачка меня не держи. В храмовый день, перед алтарями.

Вон оно как, по традиции, значит. Что ж, это сработает. Если повезет застать Герейна в храме и при свидетелях. Отказ от поединка перед богами равносилен признанию вины.

– Если он придет.

– Он храмовые дни никогда не пропускает. Точно знаю. Лишь бы в Азельдор не умотал.

– Если умотает, подкинем весточку, что тебя в его землях видели, – пообещал Рихар.

– Ты, что ли, подкинешь?

– Поглядим.

Вдали показалась деревня – даже еще не сама деревня, а огороды, неубранный стог сена, укрытый поверху камышом, дымки в чистом небе. Отряд свернул с дороги. Проехали кочковатым лугом, какое-то время двигались по опушке и вскоре нашли узкую, едва заметную тропу, ведущую в лес.

– Драться-то сможешь? – спросил Анегард. – Как по мне, состояние у тебя сейчас не для поединка.

– Время есть, очухаюсь.

– Два дня? Сдурел.

Игмарт зыркнул зло:

– Посмотрим.

Анегард пожал плечами. Спорить дальше он не собирался. Со своими делами королевский пес разберется сам. А вот с нечистью-нелюдью вряд ли поможет. Нечисть да нелюдь – дело его, Лотара.

Какое-то время ехали молча: в густом ельнике тропа сузилась, едва пропуская всадников по одному, гуськом. Куда еще выведет – наверняка тропы эти разбойники да браконьеры прокладывали. Не заплутать бы.

Не заплутали. Тропа вынырнула из леса и тут же уперлась в ворота постоялого двора, а за ним, дальше, золотились свежей соломой крыши небольшой деревеньки. Мано побурел, уловив сердитый взгляд молодого барона.

– Кто первым шел? – прошипел Анегард.

– Шонни.

Марти глумливо хмыкнул.

– Второй раз, – молодой барон предпочел удавить в зародыше неприятную мысль: надо было до отъезда разобраться, кого десятник с собой набрал. Хотя дома за Шонни особого раздолбайства не водилось. – На третий – нечисти скормлю. Шонни, хорошо слышал? На приманку пойдешь, раз для службы не годен.

– Господин, я…

– Заткнись. Заворачиваем, раз уж так, пообедаем.

– Странное место для постоялого двора, – буркнул Мано, почесав затылок. – Хорошо если разбойничье логово, а не волколачье. Может, ну его, обедать здесь?

Анегард обернулся. За спиной непроглядно темнел ельник. Через деревню так и так ехать, не возвращаться же по собственным следам.

– Я первым пойду, – королевский пес послал своего гнедого вперед. – А вы помалкивайте. Нет здесь никаких волколаков, контрабандисты только.

Как уж там королевский пес сговаривался с трактирщиком, но обошлось без лишних вопросов и даже без косых взглядов. И обед оказался хорош. Трактирщик доверия не вызывал, одноглазая, меченая шрамами рожа так и просилась на виселицу, однако вел себя любезно. Даже предложил на прощание еще заглядывать, «ежели чего».

«Интересная у нашего короля гвардия, – в который раз подумал Анегард, – те еще мастера по темным делишкам». Может, прав был Зигмонд, когда говорил, что нынешние бароны – правнуки вчерашних разбойников, а король среди них всего лишь самый удачливый? Вот и сказывается родовая кровь.