Присутствие Эвери рядом лишь все усугубляло. Когда она решала объявить мне бойкот и поиграть в молчанку, это было пыткой. Она болтушка, и мне нравилось, когда она рассказывала все свои трагедии в старшей школе, пока я был занят поисками работы. Эвери всегда жестикулировала, разговаривая, она была очень оживленной. Настолько, что я заставлял ее садиться на руки во время разговора, потому что от всего этого начинала кружиться голова. Я не припомню случая, когда бы она сидела сложа руки во время беседы. Она вся сплошное движение. Внезапно я вдруг почувствовал благодарность, что это не изменилось.

Иначе это была бы ее жалкая пародия.

— Хорошо, это все, ребята. Всем спасибо, — Билл отпустил нас.

Эвери вырвала рисунок из своей записной книжки и протянула мне.

— Я сделала кое-что для твоего холодильника.

— Как заботливо, — сухо ответил я. — С удовольствием буду смотреть на нависшую надо мной смерть каждый раз, как захочу выпить апельсинового сока.

— Видишь? — ухмыльнулась она. — Я могу быть милой.

Я хмыкнул.

Мы молча шли обратно в мой кабинет. Было около десяти утра. В обед я собирался встретиться с Эми в нескольких кварталах отсюда, а потому у меня было пока свободное время. Я зашел в кабинет и ввел пароль на компьютере.

— Я нужна тебе для чего-нибудь? — Эвери просунула голову в дверь. С языка сорвалось пожелание наклониться над моим столом.

Она права.

Я был ужасным человеком.

Вероятно, я сгорю в аду.

Но, черт побери, она очаровательна.

Ее глаза сузились.

— Прекрати это.

— Что? — я злобно усмехнулся и засунул кончик ручки в рот, посасывая его.

Ее грудь вздымалась, а щеки покраснели.

— Эффект Лукаса Торна на меня не действует, прости.

— Действует, ты просто не хочешь этого признавать.

Она зашла в кабинет и хлопнула ладонями по моему столу, наклоняясь ко мне настолько, чтобы я мог заглянуть в вырез блузки. Дьявол, у нее хорошие сиськи.

— Посмотри на меня так еще раз, и я добавлю слабительное в твой кофе, а потом закрою все двери в уборные.

— Живописно. — Я облизнул губы и вытянул шею, чтобы посмотреть в ее большие зеленые глаза. — Но фальшиво.

— Прости? — Она стиснула зубы, будто хотела откусить мне голову.

Я приблизился еще немного, мой рот в миллиметрах от ее.

— Ты бы не поступила так со мной. Ты слишком милая.

Она ухмыльнулась и смахнула со стола документы, накопившиеся за последние две недели.

— Насколько это мило?

— Волшебно, Эвери. — Я отпустил серию проклятий.

Эвери прикусила нижнюю губу и вздохнула.

— Хорошо, возможно, это была не самая лучшая идея, учитывая, что ты оцениваешь мою стажировку.

— Теперь ты об этом подумала? После того как уже навредила.

Ее глаза наполнились слезами, а ноздри затрепетали, когда она прищурилась и вздернула подбородок.

— Это рабочие отношения. Еще раз посмотришь на мою задницу, и я доложу на тебя за сексуальное домогательство.

Я с минуту молча смотрел на нее, прежде чем указать ей на документы.

— Твоя работа в моих руках, малявка Эвери… Может быть, в следующий раз сыграешь лучше, или кто знает, что я буду вынужден сделать. Кроме того, мне претит давать тебе плохие рекомендации, я знаю, как сильно ты ненавидишь не быть во всем лучшей.

Это был удар ниже пояса.

Она это знает.

Я это знаю.

Всю свою жизнь она старалась превзойти своих старших сестер, и я напоминал ей об этом снова и снова.

Я открыл рот, чтобы извиниться, но она развернулась на каблуках и вышла. По пути из кабинета она показала мне средний палец и помахала на прощание.

Из-за нее теперь так много работы. Это займет как минимум час, чтобы снова рассортировать все документы.

Но почему-то, когда опустился на колени и принялся собирать их, я все время улыбался.

Она сражалась по-своему.

Стоило простить ей это.

— Привет, — пробормотала Эми, помахав мне в тускло освещенной кабинке. На ней было маленькое черное платье с короткими рукавами, а волосы завязаны в низкий хвост. Вокруг глаз и рта сформировались маленькие морщинки от улыбки. Она обладала зрелой красотой, которую Эвери никогда не сможет понять.

К черту это. Мне нужно выбросить Эвери из головы до того, как я начну выкрикивать ее имя во время оргазма или нечто подобное.

Что никогда не произойдет.