Кстати, об уроках от моего первого директора Максименко Валерия Анатольевича. Как-то, спустя лет уже пять как я работала, мимо меня проходит директор и протягивает приказ, дает ручку и просит подписать. Беру ручку, подписываю, отдаю. «Хорошо. Это приказ на твое увольнение!». Минута молчания. В смысле?! «А почему ты подписываешь документ, не читая его?». Меня, конечно не уволили, это была такая шутка – урок. С тех пор я читаю все! Даже когда нам дома ставили спутниковую тарелку, я прочитала весь договор, что был на листах двадцати мелким шрифтом. «Вы первая, кто это читает» – сказал мне удивленный установщик антенн.

Проводили мероприятия, ставили какие-то танцевальные зарисовки, но мне этого не хватало. Хотелось иметь свой коллектив! И назвать его… как же его назвать? Интернета не было, ходить в библиотеку? Скучно. Но откуда взять интересное название? Словарь! Так. Будет моя студия называться «Каприз»! И вот я смотрю на своих красивых стройных девочек – Настю Бражникову, Свету, Аленку, Надю и примеряю на них название «Каприз». И какие-то сразу неправильные ассоциации лезут в голову. И это в мою! А в мужскую голову? Нет, не подходит! Будет у меня «Студия Стиль». Выступили, получили грамоту, читаю и мне не нравится. Какой стиль? И вот, когда я родила сына, шла с коляской по улице, в то время не было мобильных телефонов и время прогулки можно было посвятить размышлениям. Думала, думала и решила придумать аббревиатуру. Все гениальное – просто. У меня какая студия? Современная, эстрадная. Вот и вышло: «Студия Современного Эстрадного Танца», а короче «Студия СЭТ», но спустя 8 лет один чудесный человек сказал: «Нет! Какой эстрадный? Экспериментальный!». И с тех пор моя группа стала «Студией Экспериментального Танца» или «Студия СЭТ». Совсем недавно, когда я пришла в храм иконы Божией матери «Умягчение злых сердец» в Пионерном, к отцу Арсению, услышала: «А-а-а, вот это кто! Давно хотел посмотреть в лицо руководителя этой танцевальной группы!». Я в недоумении и страхе перебираю в голове все мыслимые и не мыслимые грехи, вроде мы голыми не танцуем, не пропагандируем насилие, я не использую у себя на даче труд детей (да и дачи нет). Что же я сделала ужасного? Оказывается, все дело в названии! Я повторюсь, что тогда, в 1997, году у меня Интернета не было, и я никак не могла знать, что Сет – в древнеегипетской мифологии – бог ярости, войны и смерти. К тому же у меня не Сет, а «СЭТ», да еще и аббревиатура. Вот так и разъяснилось.

А в 1997 году я была счастлива, что наконец-то у моей группы появилось свое название! И стала набирать всех желающих на современные танцы. Для занятий нам выделили большой, просторный, уютный светлый зал на 3 этаже Дома пионеров, как все мы привыкли называть Центр Дополнительного Образования Детей. Зал есть, название есть, дети есть, началась пора фантазий. Мне нравилось в ЦДОД, там работали хорошие люди, был дружный коллектив, и главное, мне не мешали. И только одно «но» – документы! Как я не люблю оформлять журналы! Планы! Помогите! Бедные наши учителя и медработники – сколько им нужно заполнять различных бумажек, и это в свободное от работы время! Я всегда не успевала вовремя сдавать на проверку журналы, за что постоянно получала. Ну, не мое это. Конечно, вы сейчас скажете, что это и не ваше, но вы все-таки на своей работе делаете, а я вот полная бестолочь во всем, что касается документов и денег. Мне бы только танцевать, общаться со своими детками, петь и сочинять. Вот это мое! Я могу не спать, не есть, забыть, что за окном ночь, и детям надо домой, забыть, что где-то гуляет мой собственный маленький сын (да, к сожалению, такое тоже было), забыть про свое неудавшееся замужество, даже забыть про свою неразделенную любовь, и только танцевать! Я очень люблю свою работу! Язык не поворачивается назвать танцы работой. Нет, танец – это образ жизни. Это твоя история, которой ты хочешь поделиться со зрителем. Это твоя правда. Это твое объяснение. Поэтому не понимаю, когда хореографы берут чужие номера и ставят их своим детям. Да, скорее всего, это будет технично, и возможно высокохудожественно, но это будет не твое. А что лучше: картина или репродукция? Я люблю настоящие картины, пусть не великих художников, зато настоящие, со своим посылом и энергетикой. Со своим настроением. Вот такая у меня позиция. Ни в коем случае не осуждаю других хореографов – у каждого своя задача, просто моя позиция такая. Пусть мы станцуем не совсем «чисто», зато это будут те эмоции, которыми мы хотим поделиться именно сейчас. И наши танцы будут всегда новыми. Да, они могут быть не до конца «отработанными», но у нас слишком маленький город, чтобы подавать зрителям одно и то же «блюдо», ведь даже и любимые конфеты приедаются. Нашим желанием всегда было – пытаться удивлять, делиться своими чувствами и энергией. Вот этим мы и занимались зале, в своем втором доме. Мы с детками очень много общались, пили чай, придумывали костюмы и декорации. И уже в 1999 году провели первый сольный концерт для родителей, который проходил на маленькой сцене ЦДОД. Конечно, сейчас смешно вспоминать первые танцы.

Но своих первых деток всегда вспоминаю с большой любовью. Почти с самого образования студии ко мне пришли малышата второклассники. Мы ставили с ними небольшие танцевальные зарисовки для мероприятий Центра. Одной из самых талантливых и запомнившихся деток той группы была симпатичная маленькая девчушка Оксана Баранова. Какой милый, родной ребенок, который вырос и превратился в очаровательную, пластичную грациозную девушку. Десять лет почти каждый день мы занимались танцами. Этот человечек понимал меня с полуслова. У меня еще только рождалось движение, а Оксана уже его танцевала. Как легко и приятно с ней было работать. Вчера на занятиях показывала своим девочкам альбомы прошлых лет, а там фотографии красавицы Оксаны. «Ой, а я помню, этот танец!» – сказала одна из девушек, которой сейчас 21 год. «И эту девочку помню! Как она танцевала!». Значит тогда, когда у меня занималась Окси, (как мы ее звали) моей нынешней ученице было всего 8 лет! И она помнит наши танцы! Помнит танцовщиц! Чудеса!

Однажды ко мне пришли записываться в студию сразу несколько человек, а я их не взяла, сказала, чтобы подумали получше, нужно ли им это. Через некоторое время они опять пришли, и я снова не взяла. И когда в третий раз пришли, то сразу сказали: «Делайте что хотите, мы никуда отсюда не уйдем!». И, конечно, остались! Это были Индира Мухамедова, Лена Притула, Юля Курашина, они прозанимались у нас тоже лет по десять и ушли, когда уже совсем выросли, по выходили замуж, родили деток, теперь ждем на занятия уже детей моих бывших учеников. Вот так бежит время. Бежит оно сейчас, несется! А тогда казалось, что жизнь бесконечна и все еще впереди.

Мне иногда кажется, что раньше я жила с чувством, что у меня еще пара жизней в запасе, как минимум. То есть в полусне. Надеясь на какое-то непонятное будущее, где все будет по-другому, и я буду другая. Все мечтала стать «звездой», все надеялась, что меня заметят и обязательно пригласят либо в кино, либо, как минимум, на большую сцену в Москве. Почему-то была уверена, что я заслуживаю чего-то большего. Непонятно, откуда берутся такие амбициозные мысли? Короче, не жила, а репетировала, как будто у меня будет второй шанс. А шанс никто не обещал! Он просто не запрограммирован! И все, что ты успел сделать или не успел – это все, что у тебя есть! («Что свяжете на Земле, то будет связано на Небе, и что разрешите на Земле, то будет разрешено и на Небе»). Но в то время все было как во сне. Думаю, что это происходило из-за неправильно выбранного пути. Одна ошибка потянула за собой последствия – череду неприятных, неосознанных поступков и событий. Я была замужем и не замужем, сама себе удивляясь: «Я что, еще замужем? Интересно, сколько мы будем жить вместе? О, уже год!? Что, уже два года?!». Не было сил что-либо изменить, не было направления, куда идти. Муж не баловал теперь меня своим вниманием, да и к ребенку не испытывал каких-либо чувств. Приходя с работы, он перешагивал через своего маленького сыночка и занимался своими делами. А когда мы в очередной раз кричали и ругались, это маленькое двухлетнее чудо приходило, вставало между нами, вкладывало мою руку в руку мужа и просило: «Мама, папа, не ссорьтесь!». Нелюбовь к мужу переросла в неприязнь, а мое поведение вызывало у него агрессию, домой идти не хотелось. Раздражало все: как сидит, как ходит, как дышит. Жизнь превращалась в болото. Но через 4 года замужества я снова забеременела, а куда денешься – у мужа на тебя по конституции права. Но теперь не было и мысли о том, чтобы оставить ребенка. Аборт. Он отнесся к этому холодно и безразлично. Я хотела малыша! Но не от него! Я не могла и представить ребенка, который бы родился и был похож на моего мужа. И вот я в больнице… Ноги ватные, в голове кошмар! Меня оставили в палате, а где-то рядом плакал чей-то только что родившийся малыш! Почему мой мозг в 23 года так плохо работал, как будто под гипнозом! Невозможно было слышать этот плачь! Ведь мой ребенок уже никогда не будет плакать! И я никогда не услышу его смех!!! Девочки, пожалуйста, не делайте этого!!! Мой не родившийся ребенок снится мне ночами! Но уже НИЧЕГО нельзя изменить и вернуть! Лучше бы я его родила и отдала в детский дом! А когда поумнела – забрала бы домой и всю жизнь просила бы у него прощения! Но сейчас не у кого просить прощения! Только у Господа! Но этот грех навсегда останется на мне. До сих пор смотрю на детей и мне кажется, что я вижу в них своего не рождённого ребенка… Выбор сделан. И я еле-еле поплелась домой. Мне было плохо, очень плохо – и морально и физически, хотелось только реветь. Боли не проходили и усилилось кровотечение. Вызвала скорую. Приехали два парня. Посмотрели и сказали: «Мы абортов не делали!». И благополучно уехали. Мне становилось все хуже. Когда я попала в больницу – врач срочно пошла за помощью и теперь уже без всякого наркоза и обезболивающего мне делали все еще раз на живую. Описать невозможно! Оказалось, что поставили неправильный срок и было поздно делать аборт, к тому же его сделали плохо, и теперь вынимали по кусочкам уже сформированные косточки моего ребенка!!! Господи, можно ли такое простить? Девочки, подумайте, пожалуйста, прежде чем давать резать на куски своего ребенка!.. Потом я долго лежала в больнице. А где-то постоянно плакали чьи-то живые малыши, и это было невыносимо! Как я могла так поступить?! А может быть, это была девочка! Моя доченька! Которой бы я заплетала косички, водила за ручку в садик, держала бы ее за теплую маленькую ладошку, рассказывала сказки, слушала ее сонное бормотание и когда бы она подросла, то танцевала вместе со мной, своей мамой. А мама не дала ей шанса выжить…

Начались проблемы со здоровьем. Чему удивляться? За свои ошибки ты будешь платить сам. И, к сожалению, будут платить и твои самые родные люди. Все возвращается! Память великая вещь! Она не дает сойти с ума от горя и разрешает времени стирать даже самые ужасные воспоминания… Они совсем не уйдут, но время их спрячет где-то в далеких закоулках памяти.

Я продолжала жить. У меня был любимый смышленый, такой родной сынок и мои танцы. Родителям я не могла позвонить и все рассказать – зачем расстраивать? Мы с мужем жили в разных вселенных, кому жаловаться? На самом деле, многие так живут. Зачем другим еще и твои проблемы? Я продолжала жить наедине с собой и танцами. Танец – это моя правда, там никогда и никому не лгу. Это мои мечты, моя фантазия. Это тот мир, в котором я жила. Наверное, там я была больше настоящей, чем в жизни. Танцы и стихи. Постоянно писала стихи. Они мучили меня днем и ночью. Не давали мне ни есть, ни спать. Заставляли вставать, искать любой листок бумаги и писать. Стихи, как и моя неразделенная любовь, выматывали меня и не давали покоя.

Ты знаешь, ведь я запрещаю себе

Мечтать по ночам в тишине о тебе.

Не знаешь, как больно не ждать, но любить

Без слов, без надежд. Безмолвно твердить,

Что все это было – простая игра

С твоей стороны, но с моей – никогда!

Поймешь, не осудишь. Твоя ли вина,

Что вся моя жизнь лишь тебе отдана.

Но вновь вспоминаю сиянье луны

Тот вечер, и мы на краю тишины…

Руки, глаза, нежный шепот волны.

На миг мы с тобой в этом мире – одни