Мы заглянули в «Доан», и теперь Нэн пьет сливочный милкшейк с крошкой из печенья, я грызу лед из лаймового рики.

– Успокойся, Нэн, лето же на дворе. – Я подставляю лицо солнцу и полной грудью вдыхаю теплый воздух. Отлив. С реки пахнет нагретой солнцем водой.

– Знаю, – отвечает Нэн, – но ведь это лишь одно утро. В последний раз, когда мы сдавали тест, у меня было расстройство желудка, и я набрала только тысячу девятьсот. Этого мало. Для Колумбийского универа мало.

– Разве нельзя сдать тест онлайн?

Я люблю школу и люблю Нэн, но до Дня труда об оценках и результатах тестов думать не хочется.

– Это совсем другое. В школе и за студентами следят и так далее. Условия такие же, как при настоящем тесте. Давай писать вместе? Будет очень весело.

Я улыбаюсь и тянусь к стакану с милкшейком: хочу попробовать.

– По-твоему, это весело? – улыбаюсь я. – Может, лучше с акулами поплаваем?

– Ну, пожалуйста! – канючит подружка. – Знаешь ведь, как я тестов боюсь. Тренировка в реальных условиях очень поможет. С тобой мне будет спокойнее. Я даже гонорар тебе заплачу. Саманта, ну, пожа-а-алуйста!

Я ворчу, обещая подумать. Мы подходим к водно-теннисному клубу, где до начала работы нужно заполнить анкеты. Я хочу сделать кое-что еще.

Слегка потея, я стучу в кабинет мистера Леннокса и виновато заглядываю внутрь.

– Входите! – кричит мистер Леннокс: он удивляется, увидев меня:

– Мисс Рид, здравствуйте! К работе вы приступаете на следующей неделе.

Я захожу в кабинет и, как всегда, думаю, что мистеру Ленноксу нужен стол поменьше. Он невысок, и кажется, что массивная дубовая доска заглатывает его целиком.

– Знаю, – коротко отвечаю я, присаживаясь. – Сегодня мы просто анкеты заполняем. А еще… Я подумала… Я очень надеюсь в этом году вернуться в команду по плаванию. Поэтому хотела бы потренироваться. Можно мне приходить за час до открытия «Лагуны» и плавать в Олимпийском бассейне? – Мистер Леннокс откидывается на спинку стула и смотрит равнодушно. – Можно, конечно, плавать и в океане, и в реке, но мне нужно улучшить результаты, а это проще, если контролируешь скорость и длину дистанции.

Мистер Леннокс подносит сцепленные пальцы к губам:

– Бассейн открывается в десять утра.

Я стараюсь не сутулиться. Вчера мне так понравилось плавать наперегонки с Джейсом!

– Бросать плавание очень не хотелось, – объясняю я. – В осенний семестр у меня слегка испортились отметки по математике и биологии, вот мама и настояла… Но если я найду время и очень постараюсь…

– С другой стороны, ваша мать – ценная персона в совете директоров. – Мистер Леннокс убирает пальцы ото рта, демонстрируя скупую улыбку. – А вас мы всегда считали лучшим спасателем. Можете пользоваться бассейном, если будете выполнять основные правила – душ до плавания, купальная шапочка и ни слова о нашем уговоре.

Я аж подпрыгиваю:

– Спасибо, мистер Леннокс. Не скажу, обещаю. То есть буду выполнять правила. Спасибо!

Нэн ждет меня в коридоре. Увидев, что я улыбаюсь, она говорит:

– Ты понимаешь, что Леннокс впервые в жизни поступил не по правилам? Даже не знаю, радоваться за него или пожалеть беднягу.

– Я правда хочу в команду, – уверяю я подругу.

– Ты казалась счастливее, когда плавала, – соглашается Нэн. – А сейчас немного не в форме, – добавляет она походя. – Тренировки пойдут тебе на пользу.

Я поворачиваюсь, чтобы заглянуть Нэн в глаза, но она на пару шагов впереди – спешит прочь от кабинета.

На следующий день у меня поздняя смена в «Завтраке на палубу!», с девяти до часу, а не с шести до одиннадцати. Вот я и решаю сделать себе смузи, пока мама, сдвинув брови, просматривает сообщения на сотовом. В последнее время я толком ее не видела и теперь гадаю, стоит ли рассказывать ей про Клэя. Только я решаю, что стоит, как она захлопывает телефон и открывает холодильник, постукивая носком сандалии по полу. Она вечно так стучит перед телевизором, словно ждет, что блюдо с клубникой выкрикнет: «Съешь меня!» – или что апельсиновый сок сам нальется в стакан.

Стук! Стук! Стук!

Еще это ее излюбленный прием: молчать так громко. Волей-неволей начинаешь разговаривать, только бы заполнить тишину. Я уже открываю рот, но, мне на удивление, первой заговаривает мама.

– Милая, я о тебе думала, – заявляет она таким тоном, что я не сдерживаюсь.

– О моем расписании на лето? – спрашиваю я и тотчас чувствую себя виноватой из-за сарказма, прозвучавшего в моих словах.

Мама берет упаковку яиц, рассматривает и возвращает в холодильник: