В отличие от мужа миссис Гейтс не могла похвастаться крепким сном. Она была уверена: ей не послышалось, что там, во дворе, кто-то есть.

И, проснувшись окончательно, убедилась в этом. Бьюфорд храпел уже целый час, но ей все-таки удалось пробудить его к жизни. Муж полез под кровать и достал дробовик.

Роджер все еще писал, когда в окошке кухни вспыхнул свет. Все трое доноров сразу это заметили.

– Беги! – прошипел Эдди через окно, потом схватил ключ, вставил в замок зажигания, повернул.

Кальвин вскочил в пикап, бормоча:

– Поехали, поехали!

Эгги перевел передачу в положение «Задний ход», нажал на педаль газа. Роджер подобрал спущенные штаны и бросился к «доджу». Перемахнул через борт и, больно ударившись, приземлился среди пустых пивных банок. Машина, набирая ход, помчалась к автомагистрали и успела поравняться с придорожным почтовым ящиком, когда на крыльце вспыхнул свет. Уже на асфальте Эгги притормозил, и тут дверь домика распахнулась, а на крыльце появился какой-то старик.

– Да у него ружье! – воскликнул Кальвин.

– Плохи наши дела. – Эдди сдал назад, вывернул руль, и на протяжении пятидесяти ярдов «додж», визжа покрышками, набирал скорость. Проехав примерно с милю по автостраде, Эгги свернул на узкую сельскую дорогу и выключил мотор.

Все трое парней вышли, стали разминать затекшие мышцы, потом их вдруг разобрал смех. Едва спаслись… Смеялись они нервно, размахивали руками и притопывали, стремясь доказать самим себе, что ничуточки не испугались. Потом стали гадать, где сейчас может быть патрульный автомобиль. Навели порядок в кузове, выбросили пустые банки в канаву. Прошло минут десять – копа на патрульной машине видно не было.

И тут Эгги озвучил очевидное:

– Вы как хотите, ребятки, но нам надо добраться до Мемфиса.

Кальвин, которого куда больше влекло в «Десперадо», нежели в больницу, кивнул:

– Само собой. Уже довольно поздно.

Роджер застыл посреди дороги, а потом растерянно пробормотал:

– Я потерял бумажник.

– Что?

– Я обронил бумажник.

– Где?

– Да там. Должно быть, он выпал, пока я писал.

Оставалось надеяться, что в бумажнике Роджера не было ничего ценного: ни денег, ни водительских прав, ни кредитных карт, никаких записных книжек – ровным счетом ничего хорошего, кроме использованных презервативов. И Эгги уже хотел спросить: «А что там было?» – но не стал, поскольку знал: Роджер наверняка будет доказывать, что его несчастный бумажник был битком набит ценностями.

– Я должен найти его, – сказал он.

– Уверен? – спросил Кальвин.

– Да там у меня деньги, права, кредитные карточки – все!

– Но у старика ружье.

– Когда взойдет солнце, старик найдет мой бумажник, позвонит шерифу, тот свяжется с шерифом округа Форд, и тогда нам крышка! Дураки! Неужели не врубаетесь?

– Ну, знаешь, я свой бумажник не терял.

– Роджер прав, – сказал Эгги. – Он должен его найти. – От внимания его спутников не укрылось, что он особо подчеркнул слово «он». Не сказал «мы».

– Ты что, струхнул, что ли, толстяк? – спросил Роджер Кальвина.

– Ничего не струхнул. Потому как возвращаться туда не собираюсь.

– А мне показалось, струсил.

– Ладно, будет вам, – остановил спор Эгги. – Вот как мы поступим. Дождемся, пока старик снова уляжется в постель, потом потихонечку подъедем к дому, только не слишком близко, остановимся. Ты выйдешь, найдешь бумажник, ну и смотаемся оттуда по-быстрому.

– Да ничего у него в этом бумажнике нет! – сказал Кальвин.

– Могу побиться об заклад: денег там больше, чем во всех твоих бумажниках, вместе взятых. – Роджер наклонился, выудил из машины банку пива.

– Открывай, – сказал Эгги.

Они стояли возле пикапа, потягивали пиво, оглядывали пустую автостраду, а через пятнадцать минут, которые показались вечностью, сели в пикап. Роджер ехал в кузове.

Примерно в четверти мили от дома Эгги остановил машину на обочине и выключил мотор, чтобы слышать, будет ли кто-нибудь проезжать мимо.

– А поближе подогнать не мог? – осведомился Роджер, подойдя к водительской дверце.

– Да тут рукой подать, – ответил Эгги. – Если подъеду ближе, хозяева могут услышать.

Все трое уставились на темную автостраду. Из-за облаков вынырнула половинка луны, затем снова скрылась.

– Пушка у тебя есть? – спросил Роджер.

– Пушка есть, – ответил Эгги. – Но ты ее не получишь. Быстренько до дома – и тут же обратно. Только тихо. Тоже мне, делов! Да старикан уже давно спит!

– Ты ведь не боишься, нет? – с надеждой спросил Кальвин.

– Нет, черт возьми! – И с этими словами Роджер скрылся в темноте.