Рис. 2.1. Элементы глобального финансового капитала, ранжированные по критерию «риск» [8]

Принимая разрастание масштабов деятельности теневых банков, Совет по финансовой стабильности относит их к потенциальным источникам системных финансовых рисков. Более детально такое внимание обусловлено следующими моментами:

• теневые небанковские посредники во многих странах управляют огромными активами;

• многие компании обладают неопределенным статусом;

• отсутствие строгого регулирования создает риски для клиентов;

• эта группа финансовых посредников тесно связана с традиционной банковской системой, что обусловливает риски коммерческих банков и дестабилизацию банковской системы.

Типология теневых небанковских институтов представлена: финансовыми компаниями (fnance companies), структурными инвестиционными компаниями (structured investment vehicles), кредитными хедж-фондами (credit hedge funds), биржевыми фондами (exchange-traded funds), кредитными инвестиционными фондами (credit investment funds), взаимными фондами денежного рынка (money market mutual funds), фондовыми брокерами-дилерами (securities brokers-dealers) и др.

О масштабе теневой небанковской системы свидетельствуют следующие данные: объем их активов составляет 1/2 объема активов мировой банковской системы [9] . При этом США имеют самую большую теневую небанковскую систему с активами в 26 трлн дол. (2012). На втором месте находятся страны еврозоны – 22 трлн дол., третье у Великобритании – 9 трлн дол. Такие высокие показатели также объясняются наличием в этих странах международных финансовых центров, в которых сосредоточена деятельность иностранных институтов.

Сектор теневого нелегального финансового капитала, являясь частью теневого сектора экономики, характеризуется как самодостаточной и не регулируемый государственными органами производственной и финансовой деятельности [10] . В этом секторе также очевидны две части.

Первая – капитал, опосредующий так называемые «оптимизационные» схемы (уход от налогообложения, «серые» зарплаты, офшорные зоны, налоговые гавани, двойная бухгалтерия и др.).

Другая часть включает капитал криминальной направленности (производство и распространение наркотиков, продажа оружия, подпольный игорный бизнес, шантаж, рэкет, рейдерство и т. п.), страховое мошенничество и др. Ключевой проблемой для мирового сообщества сегодня является не как таковой рост финансовой составляющей мировой экономики, а обеспечение контроля над этим процессом.

Во время и после глобального кризиса проблемы функционирования нерегулируемого глобального финансового капитала обсуждаются все чаще, а сам этот капитал называют истинной причиной финансовой катастрофы, разразившейся в США в 2007 г. и охватившей глобальную финансовую сферу.

Перелив капитала из регулируемого в нерегулируемый сектор как реакция на усиление режима регулирования является вполне прогнозируемыми, но тем не менее неблагоприятными последствиями для состояния финансового сектора, экономики, населения, государства и глобальной устойчивости. И здесь вопрос баланса регулирующих воздействий столь же важен [11] .

За десять лет общий объем входящего потока капитала в развитые и развивающие страны составил соответственно 48,3 и 6,7 трлн дол. (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Структура притока капитала в развитые и развивающиеся страны за период 2000–2010 гг. [12]

Во время и после кризиса европейские банки сократили объемы трансграничного кредитования и иные активные операции. Одновременно столкнувшись с новыми требованиями к достаточности капитала и ликвидности, а также требованием акционеров и регуляторов снижать риски, многие банки развитых государств урезают зарубежные операции, закрывают иностранные подразделения. С начала 2007 г. банки распродали активы на сумму более 722 млрд дол., почти половина из которых являлась зарубежными. В отличие от развитых государств потоки капитала с участием развивающихся стран росли высокими темпами после серьезного спада в 2008–2009 гг.

Значимость рассмотрения существенных изменений в международном движении капитала продиктована тем, что они могут рассматриваться как ключевой внешний детерминант уязвимости национальной банковской системы России, способный запускать в движение совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных причинно-следственных связей, нарушающих равновесное состояние. В результате обостряются противоречия в банковской деятельности, усиливается негативное воздействие прочих факторов уязвимости национальной банковской системы. В контексте синергетической методологии речь идет о внешних флуктуациях, оказывающих воздействие на функционирование той или иной открытой системы. Уточним при этом, что флуктуации для открытой системы постоянны, поскольку таким образом она обменивается энергией с внешней средой. Однако, накапливаясь, флуктуации способны привести к существенным изменениям и неустойчивому состоянию.