5. Высокая степень теоретической и эмпирической обоснованности экзистенциального критерия свидетельствует о возможности его успешного использования для оценки аномальности личности как одного из важнейших факторов предрасположенности человека к возникновению различного рода жизненных проблем и психических расстройств, а также в практике психотерапии, коррекции и воспитания личности в качестве одного их важнейших ценностных ориентиров ее нормального развития.

6. Наличие во всех рассмотренных теориях личности общности ряда эмпирически обоснованных положений, характеризующих ее нормальность и аномальность и образующих скрытую глубинную основу этих теорий, свидетельствует о возможности их интеграции.

Братусь Б. С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988.

Капустин С. А. Критерии нормальной и аномальной личности в психотерапии и психологическом консультировании. М.: Когито-Центр, 2014.

Клиническая психология / Под ред. М. Перре, У. Бауманн. СПб.: Питер, 2012.

Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990а.

Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 19906.

Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993.

Baron R. A. Psychology. Boston: Alyn & Bacon, 1995.

Carlson N. R., Buskist W. Psychology: The Science of Behavior. Boston: Alyn & Bacon, 1997.

Davison G. C, Neale J. M. Abnormal Psychology. N. Y.: John Wiley & Sons Inc., 1994.

Halgin R. P., Whitbourne S. K. Abnormal Psychology. Boston: Mc Graw Hill, 2010.

Mahoney M. J. Abnormal Psychology: Perspectives on Human Variance. San Francisco: Harper & Row, 1980.

Sarason I. G., Sarason B. R. Abnormal Psychology. N. J.: Prentice Hall, Englewood Clifts, 1989.

Одной из ключевых проблем психологии является проблема психической нормы; на первый план выступает квалификация любого психологического феномена как нормального или патологического. Существуют различные подходы к пониманию психической нормы, каждый из которых используется с определенной целью.

Исторически первым стал интуитивно-эмпирический подход, при котором внешние признаки поведения служили эмпирической основой формирования клинических разновидностей душевных болезней. Врачи-психиатры первыми дали описания крайних вариантов нормы; основными методами были наблюдение, систематизация, обобщение врачебного опыта. Со временем стала появляться терминология, описывающая промежуточные состояния между нормой и патологией. П. Б. Ганнушкин в статье «Постановка вопроса о границах душевного здоровья» сформулировал представление о том, что установить пограничную линию между нормальными и патологическими явлениями практически невозможно: «В таком хрупком и тонком, в таком сложном аппарате, каким является человеческая психика, можно у каждого найти те или иные, подчас довольно диффузные конституционально-психологические черты»; «гармонические натуры по большей части есть плод воображения» (Ганнушкин, 1964). Сегодня в науке уже отчетливо доминирует точка зрения, в соответствии с которой норма и патология – это два крайних полюса, между которыми не существует четкой границы. Пространство между этими крайними полюсами заполняют пограничные состояния.

Опираясь на понятийно-концептуальный аппарат медицины, клиническая психология развивала собственные психологические концепции здоровья и болезни. Однако, как отмечает А. С. Кармин, «основная масса данных, на которых строятся теоретические обобщения в современной психологии, добыта путем исследований, проведенных американскими и европейскими психологами», причем преимущественно на выборке студентов американских университетов (Кармин, 2003).

Понятие нормы-патологии интерпретируется рядом исследований в конкретно-историческом контексте. Д. Н. Овсянико-Куликовский, в частности, отмечает, что психическая норма и патология всегда историчны. Психозы древних, широко распространенные в Древнем мире, такие как истерия и эпилепсия, впоследствии сменились более «мягкими» формами психопатологии – неврозами. Эволюция человечества рассматривается автором как «история его болезни» (Овсянико-Куликовский, 1902).

В целом культурально-релятивистский подход полагает, что нормальное – то, что соответствует представлениям данной культуры о норме. Так, гомосексуализм раньше считался заболеванием, а теперь это норма; страсть к азартным играм была вариантом нормы, сегодня она рассматривается в рамках аддиктивных нарушений. При этом по умолчанию принимается, что существуют универсальные психические расстройства, например старческое слабоумие, которые не зависят от культуры (Психология и культура, 2003).

В ходе развития медицинской психологии был совершен ряд попыток вывести психологические критерии психической нормы, такие как: зрелость чувств, адекватное восприятие действительности, соответствие восприятия явлений их оценке, умение строить продуктивные отношения с самим собой и со своим социальным окружением, гибкость поведения, критический подход к жизни, наличие чувства идентичности, способность планировать. Под психической нормой понималось то, насколько индивид адаптирован, продуктивен и критичен. Такой подход к определению нормы получил название адаптационного.

Доминирующим в медицинской психологии является статистический подход, связанный с понятием нормального среднего человека. С точки зрения статистической нормы, нормальный средний человек – это здоровый человек, который по всем своим показателям является «средней величиной».

Другой подход в решении проблемы «норма – патология» можно назвать частотным. В соответствии с его исходными положениями, чем чаще встречается то или иное явление, чем более оно распространено, тем больше вероятность того, что это нормально, и наоборот. Однако критерий частотности не всегда содержательно надежен. Многие явления трудно отнести к распространенным, но это не превращает их в ненормальные, например леворукость. Однако частотный подход, как и статистический, продолжает применяться: на практике нормальным считается то, что чаще всего встречается, а к ненормальному относят все то, что встречается сравнительно редко.