Через несколько лет после начала проекта завод адаптировали для изготовления деталей и строительной арматуры. Сплавы, устойчивые к коррозии оказались слишком тяжёлыми, и на перемещение машин требовалось больше топлива... в общем, проект увял, и всё, что осталось после того, как ажиотаж утих - это несколько десятков самоходов и дюжина небесных машин, с обслуживанием которых справлялся один мелкий поставщик, мотавшийся из Ахаонга в Бордрим и обратно раз в несколько месяцев.

Позволить себе эту роскошь могли лишь богатейшие кланы. Единственный раз, когда Сольвейг ехала на самоходе, пришёлся на тот день, в конце которого она решила уйти из гильдии охотников Этера. Сначала она очень обрадовалась, что её взяли в команду охотников, ещё не понимая, в качестве кого её зовут и за кого принимают. Самоход назывался «Эйдос» и принадлежал клану Раш. Ребята искали наёмных охотников в таверне и с радостью взяли её с собой, когда она попросила...

Сольвейг подавила тяжелый вздох и поправила лямку рюкзака. В этот момент ей почему-то стало очень совестно за те несколько минут, когда она тайком переложила свою ношу на лошадь. Ей не нужно было то отношение, которое ей предложили на «Эйдосе». Там женщину-охотника приравнивали к шлюхе, и другие девчонки, которых Сольвейг встречала в гильдии в Этере, оправдывали этот расчет. Также ей не нужно было отношение как в той гильдии, где опытные охотники брали всех новичков подряд, без разбора и оглядки на пол и на опыт. Им было плевать на их безопасность. Двадцать человек могли отправиться на банального иркуйема, а вернулось бы меньше половины.

Гавейн свернул с дороги на более узкую тропинку. К счастью, идти оставалось недолго. Буквально футах в ста пихты расступались, освобождая открытый участок на небольшом возвышении. Здесь уже стояли две небольшие палатки, и горел жаркий костер, рядом с которым жарилась на угольях какая-то дичь. Видимо, не один Фирмин умеет выслеживать обычных зверей.

Рядом с костром сидели две женщины, и хотя во внешности было много различий, родство узнавалось безошибочно. Младшая была чуть старше Сольвейг, и та завистливо поджала губы, оценив её внешние данные. Правильные черты лица, роскошные светлые волосы, крепкое, но стройное телосложение. Её улыбка, казалось, могла рассеять вечерние сумерки, вот только...

 - Эй, Гавейн! Ты их на дороге встретил, да?

Что ж, у каждого свои недостатки.

Рядом сидела её мать и тоже приветливо смотрела на новоприбывших. Когда они приблизились, она поднялась навстречу, устало улыбаясь.

 - Привет, Фирмин! Рада тебя видеть.

Ростом она была меньше своей дочери, волосы более темного оттенка, взгляд осознаннее. На них обеих были практичные дорожные костюмы - куртки, брюки, охотничьи ботинки. Вот только дочь в этом наряде выглядела как леди на торжественном приёме, в то время как мать была просто женщиной в долгой дороге.

Фирмин представил сначала своих спутников, и только потом двух женщин. Младшую звали Джинни, и по её комментарию «не путать с джином, а с джинном - можно», Сольвейг удостоверилась, что первое впечатление не было ошибочным.

Меридит Мьют казалась на удивление заурядной для первой леди одного из самых влиятельных в Ахаонге кланов. Сольвейг не могла сказать, чего ожидала, но уж точно не предложения помощи в разделке зайца.

Урд помешивала варево в походном котелке, а Фирмин и Пагрин устанавливали палатку, когда Меридит вдруг спросила:

 - Арпад не с вами?

Фирмин на секунду отвлекся от своего занятия и обернулся.

 - Нет, он заканчивает одно дело. А что?

Меридит пожала плечами.

 - Дракон, - сказала она, как будто это все объясняло.
– Не думала, что твой брат это пропустит.

Фирмин не стал вдаваться в объяснения, но меньше чем через минуту сказал:

 - Гавейн упоминал, что Винцент тоже с вами...

 - Он прогуливается по окрестностям, - объяснила Меридит.
– Скоро вернётся.

У Сольвейг болело всё тело, и пока жарился заяц, она разминала уставшие мышцы. Наверное, Пагрин прав, и она ни на что не годна. Ей почему-то всегда казалось, что физическая сила уступает по значимости мастерству, и её несказанно злило то, что вместо того, чтобы учить чему-нибудь, он заставляет её всё увеличивать и увеличивать физические нагрузки. Кое-чему её научили в гильдии охотников в Этере, некоторые навыки она отработала сама. Приют, в котором она выросла, был рядом с городской кузницей, где ковали не только сельскохозяйственные инструменты. Но этого было катастрофически мало, Сольвейг и сама это понимала.

Она опёрлась на шершавый ствол дерева, давая, наконец, отдых спине. Непередаваемое чувство... как только они прибудут в Игерон, она снимет в таверне отдельную комнату и будет спать три дня подряд. Потом зарегистрируется на охоту и проспит ещё три дня, на другом боку. И пусть Пагрин попробует сказать ей хоть слово - терпеть его авторитаризм она больше не будет.

Сольвейг погрузилась в странную полудрёму, треск костра и спокойные голоса соседей по стоянке действовали успокоительно. В её мозгу неприятно переплелись образы из прошлого, когда охотники в Этере пытались сделать из неё то живую наживку для бругл, то девочку для развлечений, с новыми впечатлениями, которые не успели как следует уложиться в голове. Джинни Мьют в её полусне оказалась почему-то мужчиной и приставала с глупыми вопросами к Урд, а Фирмин обернулся волком и тащил из леса все новых и новых зайцев, и все они уже были прожаренными насквозь, даже подгоревшими. Черная зола неприятно хрустела на зубах, и ужасно хотелось пить, но вся вода разлилась вокруг, размочила поляну и чавкала, чавкала под ногами, когда Сольвейг пыталась из неё выбраться...