– Слушайте, а почему вы позволяете своей жене заниматься всем этим? – Ра’хард понял что к нему обращается доктор. – Вроде бы вы не похожи на наших земных инфантильных красавцев, которые рождение ребенка и необходимость заботиться о нем воспринимают, как ущемление собственной свободы.

– Странно, - растерянно проговорил владыка. – Я много общаюсь с землянами, но не замечал за ними подобного. И первый муж Наташи, как я понимаю, таким не был.

– Это вы с военными общаетесь, - улыбнулась доктор. – Они другие. А вот ваша жена…

– Если бы мне кто помог убедить ее в том, что мы сами справимся… Что не надо так рваться… Что главное – это она. И наш ребенок… Но я не знаю, как это сделать. А еще в последние несколько дней она в тоске из-за того, что именно она виновата во всех бедах, которые случаются с землянками…

– Странно… - доктор сняла очочки и потерла глаза.
– Я уже посмотрела психопрофиль. Командор Вереева к подобным сантиментам не склонна. Она человек жесткий, военный. В высоких чинах. Она должна уметь отделять свою ответственность от вины тех, кто напал.

– Мы подумали, - лекарь переглянулся с владыкой, - что это беременность так на нее подействовала.

– И такое может быть, - ответила доктор. – Но… если бы она так бурно на все реагировала – она бы уже перегорела.

– Воздействие! – зарычал владыка. – Неужели мы пропустили воздействие?!

Доктор с интересом смотрела как темные: и лекарь, и владыка – разом уселись на пол, скрестив ноги. И замерли изваяниями.Сначала она подумала, что ей показалось. Но нет. Через какое-то время женщина в реанимационной капсуле задышала ровнее. Чуть порозовела. И стала похожа на сладко спящую, а не на тяжело-больную. Зато обоим темными приходилось не сладко. Создавалось впечатление, что лекарь из темных готов был вот-вот потерять сознание. А владыка, из почерневшего лицом, превратился в серого…

Тут женщина заворочалась и стала повторять:

– Шииссы… Они называют себя так… Шииссы… Есть у нас, на Земле. Сказать Торну. Шииссы…

Глава шестнадцатая

Наташа очнулась. Поняла, что ничего не болит, не тянет. И на душе странный, уже непривычный, покой. Успокаивающе попискивает аппаратура реанимационной капсулы.«Значит, допсиховалась до госпитализации», - подумала командор Вереева. Уставилась на монитор. Все показатели в норме. Обнаружила, что ей, на этот же самый экранчик, вывели изображение ее малыша, что подрастал внутри нее.

– Ты ж, моя козявочка любимая… - прошептала Наташа и погладила животик.

Вдруг вспомнила события, которые предшествовали ее срыву. Боль, отчаяние, безнадежность. Вздохнула и поняла, что надо бороться. За своих детей. За своего мужчину. За тех несчастных, что погибли. За тех, кто доверился, в том числе и ей, и летит сейчас на планеты Темного ожерелья.

– Живые – к живым, мертвые – к мертвым, - тихонько прошептала она.

Тут поняла, что рядом попискивает еще один комплект аппаратуры. Приподнялась на локтях, выглянула. Увидела Торна в такой же, как у нее капсуле.

– Привет, - открыл он глаза, почувствовав ее взгляд на своем лице. – Как ты?

– Нормально. А ты в какие подвиги ввязался?

– Тебя спасал.

– Мешал врачам так, что они тебя усыпили?

Владыка Ра’хард усмехнулся. Вот такой э’тили нравилась ему гораздо больше.

– На тебя было оказано воздействие. И оно было сильнее, чем то, что было накинуто на супругу Земного союза.

– Что? – удивилась Наташа.

– И я уверен, что на тебя воздействовали не наемники. Нити воздействия были другие: не такие заметные. Мы с Ре’Лергом их не то, чтобы увидели. Скорее, догадались. И когда отсекали...

– Чуть не погибли, - когда его молчание стало невыносимым, договорила женщина.

– Прости меня, - проговорил владыка.

– За что?

– Я не обеспечил твою безопасность.

– Лекарь жив?

Торн кивнул:

– Выходили. Но пока очень слаб.

– Воздействие на меня оказали шииссы.

– Ваш доктор сказала, что ты все время повторяла это слово. Но никто не знает, кто это.

– Это… - командор Вереева недобро усмехнулась. – Наши враги. Тени. Они так себя называют.

– Ты была в вероятностях, - тяжело вздохнул Торн.

– Я уже толком не знаю, где я была. Главное – выбралась. И теперь знаю, что на лайнере «Надежда» есть один. По-моему, в его размышления я и заглянула.

– И как тебе эти размышления?

– Знаешь, - Наташа легла и довольно потянулась. – Они у него тоскливые. И это не может не радовать.

– И с чего ему печалиться?

– Они эту часть Галактики уже больше сотни лет захватывают. И все никак.

– И кто же стоит у них на пути?