Пока размышлял, леску стало дергать. Подсёк и вытащил на берег улов, что далось довольно непросто. Мне предстал шикарный судак, килограмма на четыре. С трудом сумел его вывести, чтобы не сорвался.

Жареный судак — это нечто неописуемое. Лучше только осетровые и красные рыбы. Удивительно, как он вообще клюнул на приманку, для него не предназначенную? Фантастика.

Два дня таскал гравий, при этом стараясь отбирать камушки помельче, чтобы можно было выкладывать руны. Сумка пару раз рвалась, приходилось её зашивать. Натащил примерно полтонны этого материала.

На восьмой день пребывания на этом месте, наконец, приступил к созданию магической фигуры межмирового портала. С утра шёл на рыбалку, ловил рыбу на весь день, жарил её на огне, стараясь разводить его из сухих дров, дающих минимум дыма, завтракал, после чего приступал к выкладываю схемы.

Целых три дня потратил на подготовку к ритуалу, завершив выкладку схемы уже после захода солнца. В качестве одного из условий точки выхода портала вписал «технически развитый мир, населенный людьми». Поскольку схема была грубовата, то много условий попросту не вмещалось, пришлось максимально сократить аппетиты.

Итого проторчал на этом месте десять дней вместо задуманной недели. Остался последний штрих — привести жертвы, после чего можно будет отправиться к цивилизации. Возможно, даже уже завтра.

С раннего утра, ещё до рассвета, оставив в лагере всё, вооружившись лишь парой ножей, я отправился в бандитское поселение. Если не сбился со счёта, то сегодня должно быть уже десятое июня, а это значит, мы уже месяц торчим в этом мире. Я уже настолько привык передвигаться по лесу, что без проблем обходил коряги и прочие препятствия. Буквально через триста метров наткнулся на овраг, пришлось карабкаться по склону вниз, затем форсировать широкий и глубокий ручей, затем карабкаться наверх по склону. За каких-то полтора часа неспешной прогулки добрался до реки Царицы, на том берегу которой находится то самое поселение.

Активировал браслет отвода глаз, соединив его половинки. Пройдя выше по течению метров на пятьсот, я разделся и разулся, закрепив вещи с обувкой в виде тюрбана на голове, после чего погрузился в воду и поплыл через реку. Пока форсировал реку, течением меня снесло примерно на те же полкилометра, я оказался почти напротив того места, в котором вышел к реке. Скользя по склону и про себя матерясь, кое-как забрался наверх. Обтер травой грязь и оделся. Отсюда прекрасно было видно дома, как и оттуда меня.

Без проблем подошёл к поселку, благо, он не был обнесён частоколом. Уже рассвело, и я наблюдал, как вооруженные дубьём знакомые рожи тех самых мужиков, что встречали нас на причале, выгоняли из нескольких бревенчатых бараков народ.

Бараки представляли собой три низких бревенчатых дома, размером шесть на двенадцать метров, разделенные посередине бревнами. Так полагаю, что бревна для строений делали длиной шесть метров, сложили три стены, четвертую выложили из коротких бревнышек, как бы на полметра сдвигая в сторону часть дома, и от них продолжили ещё три стены. В каждом таком строении было примерно по тридцать человек. Ещё в посёлке была пара десятков небольших срубов шесть на шесть метров, полагаю, в них жили бандиты. Возле бараков были установлены столы и лавки из бревен, в отличие от той, в которую пригласили нас, эти были без навеса.

— А ну, давайте, «жучьи» дети! Солнце встало, пора жрать, и начинать пахать. — Донесся до меня выкрик одного из бандитов.

Понурый народ стал покидать бараки. Вид у них был болезненный, синяки под глазами, неестественная худоба, один мужчина едва плёлся и сильно кашлял. Если на бандитах одежка была потрепанной и латаной, то жители барака были попросту в рванине, а большинство обуты в лапти! Блин, реально в лаптях! И это выходцы из двадцать первого века, не могут кожаную обувь сделать всего на сотню человек или ткань из крапивы или конопли. Я бы такими тряпками, в которые одеты эти люди, полы побоялся мыть, это скорее ветошь, чем одежда.

Понимая, что на меня не обращают внимания, спокойно подошёл ближе, разглядывая народ. Обнаружил среди рабов Пашу, а Василия, как не вглядывался, не обнаружил. У людей в руках были деревянные миски, ложки и кружки.

Ещё несколько таких же оборванцев притащили большие посудины с парящей похлебкой и напитком. Люди выстраивались в очередь, подходили к посудинам, им накладывали еду и наливали напиток, дальше они рассаживались на лавки.

Я встал рядом с раздатчиками, посмотрел и понюхал, чем же тут кормят. Оказалась та ещё бурда — непонятная масса, судя по всему, с кусочками рыбы, грибов и каких-то ли зерен, то ли отрубей. А запах, нет, не запах, вонь! Просто непередаваемо. В сравнении с той кашей, которой нас кормили в первый день — это небо и земля. Похоже, то была еда для бандитов.

Паша уже сел за стол и приступил к поеданию продукта с нескрываемым отвращением. Подхожу к нему.

— Привет. Не дергайся, это я, Андрей, — шепчу Паше на ухо.

Парень всё равно дернулся, чем привлёк к себе внимание. Оглянулся, но его взгляд смотрел куда угодно, только не на меня.

— Да, тихо ты, делай вид, что ничего не происходит, — шепчу парню.

Он сел и вновь стал ковыряться в похлебке, выполняя указание.