Его девочка стала совсем взрослой — пронеслось у него как-то в голове.

Бороться с желанием притронуться к ней стало сложнее, тело-то больше не детское, но у Реборна было довольно много выдержки.

В тот день было всё не так. Как-то не так. Он не мог понять причину.

А ведь висящая на тонкой цепочке пробка у него на шее сегодня была особенно начищена до блеска.

Настроение упало к чёрту.

Чуть повзрослевший Ламбо остался всё таким же плаксой, и Реборн даже не удивился, когда он вытащил свою базуку. Они сидели за столом в доме Савад и пили чай. У Реборна было смутное предчувствие чего-то плохого. Когда дети в очередной раз сцепились, а Цунаёши пошла разнимать их, он отнёсся к происходящему с раздражением. Поставив чашку с кофе на блюдце, он повернул корпус, собираясь оттащить её от орущего Ламбо, но не стал. Реборн видел, как базука летит на Цунаёши. Ему стало даже интересно, какой она станет через десять лет?

С хлопком вся кухня погружалась в сиреневый туман. Слышалось покашливание — женский голос. Когда туман рассеялся, то в проходе между кухней и гостиной стояла молодая женщина с каштановыми волосами, заплетёнными сзади заколкой. Но в глаза бросается не это. Надет на ней слишком уж офисный костюм: чёрная юбка-карандаш, белая блузка и чёрный жилет.

— Реборн? — удивлённо спрашивает его взрослая Цунаёши. Каблуки довольно простых туфель цокают по полу, когда она подходит к нему и с любопытством осматривает. — Надо же, и правда ты! Значит, я, — она оглядывается по сторонам, — в прошлом?

Её вопрос кажется странным.

— Здравствуй, Цуна, — кивает ей Реборн, не обращая внимания на детей, которые вертятся вокруг и разглядывают Цунаёши.

— Ага, привет, — улыбается она.

Он слишком поражён её видом, поэтому спрашивает:

— Как Вонгола? Устроила генеральный переворот, как планировала?

Цунаёши удручённо сводит брови у переносицы.

— Мне-то почём знать?

— То есть как?

Она пожимает плечами.

— Вот так.

Реборн пробует ещё задавать вопросы, и понимает следующее: Цунаёши не стала Десятой Вонголой. На вопросы о том, кто она в будущем, девушка отказывается говорить наотрез. Не ясно, что же стало с ней. Реборн теряется в догадках: мирный житель, наёмник, глава другой семьи? Но взгляд вновь цепляется за офисный наряд его подопечной, и он склоняется к мирному жителю. Его ученица стала обычным офисным планктоном? Это кажется ему дурной шуткой.

Пять минут заканчиваются слишком быстро. Цунаёши машет ему рукой, растворяясь в клубах дыма, меняясь на свою озадаченную копию.

— И где ты себя обнаружила? — спрашивает её Реборн, справляясь с эмоциями.

Цунаёши озабоченно чешет голову.

— Не знаю, шла по людной улице. Но это был не Намимори. Какой-то крупный японский город. Сама не поняла.

Реборн сел по-нормальному и взял с блюдца чашку. Поднёс её к губам.

— Садись за стол.

Цунаёши послушно садится, придвигая стул ближе.

С того случая проходит ещё несколько лет. Цунаёши закончила школу и собиралась в университет. Девятый же планировал сложить с себя обязанности босса Вонголы и передать бразды правления новому поколению.

Когда близится время назначения повторной церемонии наследования, Реборн осознаёт одну вещь: Цунаёши не станет Десятой Вонголой… из-за него.

Не заметить, что девушка влюблена в него, сложно.

Про себя Реборн давно всё знал.

Когда пришел самый ответственный момент, он ловил себя на мыслях, что хотел бы оградить свою женщину от всего этого дерьма, в которое ей только предстояло окунуться. Он помнил свою прошлую жизнь, своё первое убийство, и это не то, что он желал бы для Цунаёши.

Реборн разрывался между чувством долга и между своими личными эмоциями.

Счастьем Цунаёши…

…и личным счастьем.

День выбора настаёт довольно быстро. Церемония наследования неумолимо наступает.

Когда она сидит перед большим зеркалом, лицезрея результат двух часов работы стилистов, Цунаёши ждёт, когда все кроме Реборна покинут помещение. Стоит им остаться одним, она поворачивает голову и через плечо спрашивает:

— Реборн, а как Десятая Вонгола я смогу быть с тобой?

Он улавливает суть вопроса чётко. Она имеет в виду не дальнейшее репетиторство. Речь не о нём.

И Реборн понимает, что настанет пора делать выбор: выбирать между «оттолкнуть её» или «дать шанс им обоим».

Но тут он замечает, что что-то не так. В который раз за всё это время.

Почему всё это время у него на шее висит не пустышка Аркобалено, а пробка на цепочке?

Пух! — и иллюзия рассеивается.

Реборн распахивает свои глаза и встречается взглядом с заинтересованной семнадцатилетней Цунаёши в школьной форме. Он находит себя сидящим на диване в гостиной дома Савад.

— Реборн, тебе плохо? — спрашивает его Цунаёши. — Я тебя звала-звала, а ты не просыпался.

Краем глаза Реборн замечает движение в стороне окна. На подоконнике сидит белая сова. Мукуроу. Реборн хватается за пистолет в наплечной кобуре и палит в неё, пока не просаживает всю обойму. В Мукуроу он не попадает — тот взлетает к самому потолку и лавирует между пулями.

— Решил поиграть в микро Иисуса? — спрашивает Реборн у Мукуро.

Сова вновь садится на подоконник и переминается с лапы на лапу.