— Сильно? — полюбопытствовал темноволосый парень.

— Бывают ли смерчи слабыми? — вопросом на вопрос отвечала я, оставив попытки освободить запястья из его пальцев, и улеглась на диван, положив голову ему на колени. Денис мог быть отличной подушкой. Правда, то же самое он говорил и обо мне.

— Вы нравитесь мне все больше и больше, — заявил гость.

Мы с Денисом только переглянулись и отчего-то рассмеялись.

— Да, обещанное, — раскрыл альбом Смерчинский прямо над моим лицом. Пришлось встать — любопытство, как и всегда, не дало мне покоя.

— Альбом взял дома, обещая вернуть в целости и сохранности, — пояснил Дэн, открывая нужную страницу. Фотографий в их семье всегда было очень много — они и лежали в альбомах, рассматривать которых раз в год под Рождество стало домашней уютной традицией, и в стильных рамках висели на стенах в большом доме родителей Дениса. Лера — мачеха Дэна, ставшая ему матерью, считала, что нельзя предавать прошлое забвению. Впрочем, мне показалось даже как-то что так она пытается загладить свою вину перед приемным сыном и самой собой…

— А вот и компромат, друзья, — объявил Дэн.

Пара секунд — и с огромным интересом Кезон и я рассматривали несколько старых цветных фотографий, на которых были изображены дети, сидящие за столиком с горой всяких вкусностей в чьей-то детской комнате: пять мальчиков и одна девочка.

И все-таки меня посвятили в их прошлое.

— И что я должен делать с этими… детьми?

Синие прищуренные глаза, принадлежащие хмурому мальчишке лет десяти, с огромной неприязнью глядели сквозь стекла очков на сидящих за низким детским столом ребят в праздничных колпаках. Перед ними высился шоколадный торт в форме большого медведя, много сладостей, фрукты, соки и даже детское шампанское — просто пир!

Один из мальчишек — прехорошенький, синеглазый и черноволосый что-то весело рассказывал. Трое других его внимательно слушали, что-то жуя: настороженная девочка с острыми ушками и раскосыми карими глазами и два мальчика — один крепко сбитый, с насупленными темными бровями и щечками-яблочками, а второй — худенький, высокий для своих лет, но миленький, со светлыми волосами и точно такими же бровями и ресницами.

— Присмотри за ними, Петечка, — ласково улыбнулась русоволосая женщина.

Черноволосый парнишка в очках вздернул подбородок. Он, ребенок чересчур серьезный, терпеть не мог, когда к нему так обращались. И вообще, он не хочет быть с этими малявками. Они же все младше его! Девочка — на два года, а мальчишки — аж на целых четыре! И что делать с этими малявками, один из которых приходился Пете двоюродным братом, он ума приложить не мог! А единственный, с кем было интересно — его ровесник Игорь, заболел, и на праздник не пришел.

— Это обязательно, мама? Я хочу за стол к взрослым. Пусть она за ними присматривает, — кинул хмурый взгляд на миловидную женщину средних лет, чьи длинные светло-рыжие волосы были собраны в низкий пучок. Звали ее Дарья — без отчества — и в квартире Олега Смерчинского, живущего с маленьким сыном, отмечающим сегодня шестой День рождения, она была приходящей домработницей.

— Петя! — сердито одернула его мама, отлично слышавшая в голосе сына капризность. — Нельзя называть кого-то «он» или «она», если этот человек с тобой в одной комнате. Видишь, правил этикета ты не знаешь, а хочешь за стол ко взрослым. Сегодня посидишь с маленькими, — потрепала она сына по макушке. Тот запыхтел.

— И вообще, в гости придет еще один мальчик, — продолжала женщина.

— Не малявка? — оживился Петр.

— Взрослее, — серьезно кивнула мама. В это время дверь, как по заказу, отворилась, и в комнату вошла женщина лет сорока с небольшим, которая за плечи вела бледного худенького угловатого мальчишку с темными, закрывающими шею, волосами. Мама Пети едва заметно покачала головой — своего ребенка она предпочитала стричь аккуратно, а не отращивать ему «патлы». Следом за гостями следовала Лера — негласная хозяйка дома. Кажется, Олег хотел жениться на ней в будущем году.

— Скажи привет ребятам, — улыбнулась мама новенького мальчика. Тот, видимо, хоть и хотел общаться, но был скромным и подойти первым боялся.

— Привет, ребята, — произнес тот послушно, оглядывая детскую исподлобья — но не зло, а с интересом и чуть-чуть — со смущением.

— Привет, — замахали ему те. Петр критически оглядывал вновь пришедшего, оценивая, подходит ли он ему в качестве друга или он тоже слишком мелкий и тупой, как вся эта ребятня.

— Ребята, это Кирилл, — улыбнулась Лера. — Кирилл, — обратилась она к юному гостю. — Дениса ты уже знаешь, помнишь, вы с ним несколько раз играли? А это его друзья: Снежана, Саша, Мика и Петя.

— Я ему не друг, — тотчас заявил черноволосый мальчик в очках. Его мама осуждающе посмотрела на него. — Я его брат, — договорил Петр уныло. Вот у кого-то братья так братья! Взрослые и сильные! А у него этот Дениска-сосиска, которого все хвалят.

— Никаких манер, как у отца, — посетовала мама Пети и шепнула Лере — Олег по сравнению с ним просто ангел. Тебе повезло, — и она в шутку подмигнула будущей родственнице. Та лишь улыбнулась в ответ.

— Дениса ты уже знаешь, — мама Кирилла присела на корточки рядом с ним и поправила воротник белой рубашки. — Иди и отдай ему подарок. — И она вручила темноволосому мальчику праздничный пакет, в котором лежало что-то объемное.