– Мы, к слову, и познакомились в постели, – рассмеялся Лаэрт, вспомнив мои попытки его соблазнить, и его – отделаться от любвеобильной беременной.

– Вот видишь, не в первой! – Не видя лица Ксержика, догадывалась, что тот подмигнул эльф. – Так что третий лишний, и я пошёл.

– Да она замужем была, беременная, а меня воспитывали… До этого не дошло.

– Ох уж эти эльфы! Сейчас-то что мешает?

– Порядочность, – подала голос я. – Мы только друзья.

– Угу, если он штаны снимет, порядочным быть перестанет. И другом тоже. Агния, в послушницы пойти не хочешь?

– Она ничего не ест, лежит постоянно… – эльф поспешил сменить тему. Спать со мной ему не хотелось, мне что с ним, что с другим мужчиной – тоже, но как объяснишь это некроманту? – Даже Марице мне еду искать и готовить приходится, – вздохнул Лаэрт. – Агния только по вечерам в себя приходит, хоть что-то малышке даёт.

Ксержик недовольно цокнул, наклонился ко мне и грубо тряхнул за плечи:

– Вот вырастишь дочь, утопишься, а сейчас встала и пошла на рынок. Полагаю, ректор не оценит труп младенца. И вообще, гляди, заберу с собой – вмиг очухаешься. Мои студенты любую меланхолию лечат. Инстинктом самосохранения. Агния, кончай плодить сырость!

– Так это вы её отец? – Лаэрт только сейчас сообразил.

– Отец не отец, но без меня это чудо лакричное на свет бы не появилось, – настырный некромант усадил меня, хмыкнув, прокомментировал опухшие веки и шансы быть унесённой ветром и велел эльфу расшторить окно. – А по одеялу ползает моя внучка. Не знал, что не только отец, но и дед. Если честно, не радует.

Заморгала, когда солнце, отразившись от зеркала, попало прямо в глаза. Попыталась выставить мужчин вон, но получила лаконичный ответ: вперёд ногами. Пришлось сдаться на милость превосходящих сил.

Лаэрт вытащил мой сундук и, не смущаясь, начал копаться в вещах и белье. Ксержик же сотворил кувшин воды и устроил мне головомойку. Выглядело это так: живописание моей внешности, которая отпугнёт умертвие – и макание в таз. Мне только и оставалось, как пускать пузыри и пытаться не захлебнуться.

– Решено, девушка, буду брать на кладбище. Сколько сил ты мне сэкономишь! – некромант поймал брошенное Лаэртом полотенце и вытер плоды своих стараний. – Остальное – сама. Переодеваешься, причёсываешься и спускаешься. Дочку берёшь с собой – ей полезен свежий воздух, а не стенания мамаши. По дороге можешь выть, скулить – тогда ошейник и поводок куплю.

– Зачем? – не поняла я.

– Потому что воют собаки и волки. А если человек, то учи язык слов. А ещё лучше – демонов. Я тебе учебник достану – мать родную забудешь, пока все обороты запомнишь. Заодно хоть одну тёмную дисциплину выучишь.

Мужчины вышли, а я осталась сидеть. Снова легла, уставившись на Марицу. Потом, ради неё, заставила себя встать, надеть то, что выбрал Лаэрт. Видимо, закопалась, потому что в комнату без стука вломился Ксержик со словами: «Не померла?».

Поспешно прикрыла грудь руками, напомнив о том, что я женщина, а он – мужчина.

– Вот оно как! А я-то считаю себя в твоём случае бесполым существом, потому как кровосмешения не одобряю. – Пальцы у некроманта были ловкими: умудрялись и отбивать мои попытки покарать наглеца, и зашнуровывать платье. – На голове – воронье гнездо, ноги босые… Я с таким чучелом на людях не появлюсь.

– А к мальчику присмотрись, – шепнул Ксержик. – Помогает. Он сказал, тебя муж бросил… Нашла, из-за чего переживать! Вон, сколько мужиков в Академии – выбирай любого. У нас тоже хватает. И брюнеты, и шатены, и блондины. Да ещё и забеременеть не рискуешь: мальчики пуганые, за такое без обоюдного желания исключают.

Не прошло и пяти минут, как некромант вытащил меня в холл, подгоняя пинками. На перевязи висела Марица, которая, похоже, радовалась возможности выбраться из комнаты.

Лаэрт подхватил меня под руку, а Ксержик задержался, деловито проинспектировав кухню. Констатировал её полное запустение и против воли скормил мне очередную шоколадку, дабы «не тащить на себе бесчувственное тело».

Направились мы, вопреки ожиданиям, не к воротам, а к преподавательской столовой. Там провели акт насилия: некромант держал, а Лаэрт кормил. Я давилась, но глотала подогретый завтрак. Потом заявила, что способна жевать сама.

– Скелет, – прокомментировала мою фигуру забиравшая посуду повариха. – В чём душа держится?

– Душа с телом связана иначе, – авторитетно заявил Ксержик. – И она-то в порядке. А тут… Откормите.

Оказавшись за стенами Академии, мы ненадолго разделились: пошептавшись, некромант отправил куда-то Лаэрта.

Когда я спросила куда, таинственно ответил: «За лекарством».

– Зачем вы со мной возитесь, я же чужая, не воспринимаю вас как отца…

– Благодарение богам что не воспринимаешь. А чего вожусь… Два женских трупика в мои планы не входят. Была бы парнем – хоть повесься, а так – молодая мамаша.