Домой он пошел один, меня не пригласил, сказал, чтобы шел к себе. Я к себе шел спокойно, но вот как теперь я буду общаться с ним, понятия не имею. Страх и его жуткий вид так и стоят перед глазами. Окровавленные пальцы с длиннющими когтями, черные провалы вместо глаз со светящейся алым радужкой и клыки, с которых капает кровь врагов, им же загрызенных и конечно магия, от которой кровь стынет в жилах. Таким Марка я видел первый и надеюсь в последний раз.

Марк

Сон не шел, но вылезти из-под одеяла я не спешил. Перед глазами стояла картина того, что я сделал. Они выживут, но вот за рассудок я не ручаюсь. Один единственный парень порвал матерых волкодлаков одними лишь когтями, думаю, это ударит по их самолюбию. Но и по мне это ударит не меньше. Надеюсь, что шеф поймет мои действия и не рассердиться. А ребята из отдела и так со мной не общались на столько близко, чтобы расстраиваться из-за их страха. Только Ким если захочет разорвать договор, сделаю все, чтобы не докучать. Не люблю кому-то навязываться, особенно тем, кому ничего не должен.

Ближе к вечеру, когда солнце село, ко мне пришли из управления и протянули бумаги. Я смотрел на них и не верил. Шеф добился для меня кровной мести, а значит мне кроме выговора ничего не будет. Следовательно, перед законом я чист. А это значит, те трое выжили и признали свою вину и то, что я был в своем праве. Но вот в чем проблема, шеф назначил мне смотрителя на первые три недели, а там дальше как пойдет. Кем был этот смотритель, мне не сказали, но как только приду на работу узнаю.

– Оправдали?
– Мор пришел с работы и теперь сидел у меня с бокалом виски в руке. Любит фей эту отраву, я же с моим нюхом постоянно морщил нос. Но ему сегодня можно, такую кучу народа засудил, что и не грех выпить. Я бы сам не отказался, только на меня алкоголь не действует, а напиться порой хочется.

– Помянем, - поднял бокал чая за отца, - земля ему прахом, - и по щеке скатилась слеза, - я так и не успел с ним помириться.

– Не переживай, он все понимал и то, что написал в письме прямое тому доказательство. А на счет ссоры, вы всегда не ладили, ты тьма, а он свет, удивительно только как он тебя такого упырского под боком не рассмотрел, - на что я улыбнулся и рассказал всю фишку секрета. Дело в том что он просто не мог рассмотреть истинную мою суть из-за барьера, поставленного мной в квартире. Я там был чаще, следовательно, мог иметь полный доступ. Поэтому я искажение и поставил. А искажение влияло на его восприятие. Так что все просто. Он смотрел на меня и не видел.

– Он был под моими чарами, вот и все, - и собравшись, решил погулять. Ночь была пусть и морозная, зима уже на подходе, но ясная, на небе виднелись звезды, и луна растущим диском так и завораживала. Мор гулять со мной не пошел, лег спать. Я же накинув куртку и капюшон шел спокойно в квартал наших. Поговорить хотелось с мастером. Но увы дома я его не застал. В дела его никогда не лез, но вот он в мои постоянно.

Поэтому я решил просто пройтись по улице и встретить рассвет где-нибудь под крышей, посмотреть утреннюю красоту. Пусть мне и будет тяжело, такое позволить себе я могу. Но увы, не долго. Голова уже болеть начала, а до рассвета еще пара часов. Нужно искать место, на данный момент ближе всего был дом проклятой кикиморы, той, что меня поцеловала.

На крышу то я и забрался, а там она. Сидит и смотрит на небо. Распущенные волосы цвета свежей зелени, и вздернутый носик, направленный на небо. Я засмотрелся и не заметил как подошел ближе. Присел рядом, а она и не против. На горизонте забрезжил рассвет, а по глазам больно кольнуло. Голова стала тяжелой, не став испытывать судьбу, спрятался в тень и там остался.

– Не любите солнце, господин страж?

– Нет, просто голова болит от яркого света, - и в тени было не так плохо. А она селя радом и взяла мою руку, слова благодарности были не нужны, лишь кивок. А мне большего не надо, лишь та, кто будет рядом. И вот она сидит рядом и держит мою руку.

Так и сидели на крыше, пока солнце не вышло полностью. Мне стало просто тяжело, не больно. Но пора идти домой, а там и на работу. Номер она мне написала на руке фломастером, облизывая его каждую новую цифру. И имя Кики, но звали ее Кирой, а Кики ее называл отец. Мне тоже нравилось, поэтому и я буду ее так называть.

– Спокойного дня, господин страж, - пожелала она мне, а я ей и ушел. Спать дома надо, а не по крышам шастать. Но прогулка того стоила. Еще раз увидеть девушку было приятно, особенно держать ее за руку. А может, стоит попытать счастья и попробовать быть нормальным? Хотя, кто мне даст быть нормальным? Вот именно что никто. Но попробовать стоит.

Уже дома, фей увидев мою довольную рожу, как он сказал, и спросив что случилось долго смеялся, когда узнал, что друг втрескался как подросток. Но мне плевать, я спросил лишь о том, могу ли я быть нормальным. Мор ответил на мой вопрос своим:

– А я могу быть нормальным?

– Ты и так нормальный, - на что он коснулся меня и спросил еще раз, а я ответил, - ты можешь быть счастлив. Надо только узнать есть ли от твоих способностей блокиратор и на долго ли его хватит. Вот и вся причина, а я Мор? Я - нежить, кто со мной захочет связываться? Теперь на работе будут боятся до дрожи, а что я сделал? Всего лишь отомстил. Вот и все. А скажут что я монстр и что мне не место в отделе. А работа мне нравиться.

– А вот не фига было их в отделе на кусочки резать, мог бы спокойно на улице дождаться и все повторить с точностью до наоборот. А так, ты в глазах простого народа и правда монстр и напал на задержанных граждан.

– Ты прав, Мор, - и залез с головой под одеяло, - я - чудовище, - и закрыл глаза. А передо мной предстала Кира. Как я перед ней предстану, когда она узнает что я сделал. Никак. Она на порог меня не пустят, а родители прогонят поганой метлой.

Съедать себя мыслями мне не хотелось, но увы, поток их никуда не денется. И весь день я просто пролежал в думах, как быть и что мне со всем делать. Маму трогать не стал, решил поговорить с мастером. Он мне ничего вразумительного не ответил, лишь сказал что я могу и в своем положении могу спокойно жить. Он же живет. Так что шеф мне ничем и не помог. А вот смотритель, которого мне назначили, и которому я был несказанно рад, на правах первого наставника, промыл мозги.