— Осторожно, — морпех предупредил тяжелым голосом, отчего жалящая похоть завяла и умерла.

Почему ее привлекал этот непростой, неприятный мужик? Должно быть, это отчаяние. У нее не было секса уже добрых полтора года, задолго до того, как она рассталась с Алланом, и теперь ее волновал красивый парень, который к ней прикасался. Вот, как—то так. И ей было холодно. Его рука на ее теле казалась обжигающе горячей, вот она и отреагировала на тепло. Ничего более.

Внутри домик был крошечным — длинная комната, которая казалась слишком маленькой для людей. Вширь ее едва хватало, чтобы Бэт Энн и Кольт могли стоять плечом к плечу, а крыша была такой низкой, что мужчине пришлось согнуться. Но здесь хоть было сухо, ну почти. Дождь и ветер проникали в дальний угол, именно туда, где лежала куча отсыревших одеял.

Мило. Не то, чтобы она дотронулась до этих одеял, но было бы здорово иметь такую возможность.

Другой конец комнаты был занят мини холодильником и складом бутылок,— опять ром. Девушка наклонилась и заглянула в холодильник.

— Яблоки, — с отвращением произнесла Бэт Энн.

— Яблоки?

Она выпрямилась.

— Ну да. По всей видимости, они любят играть с яблоками. Если кто-то дарит тебе яблоко, а ты откусываешь от него, это значит, что ты хочешь с ним переспать.

Девушка вздрогнула, вспоминая прошлый вечер.

— Мне предлагали множество яблок сегодня.

Его смех прозвучал как короткий, сухой лай.

— Могу себе представить.

Почему-то, Бэт Энн сразу почувствовала себя лучше. Наверное, его смех так на нее действовал, да еще то, что дождь больше не лил на голову. Девушка стащила с себя насквозь промокший плащ и отошла отжать его к дальнему краю комнаты, отсутствие одной стены заставляло прочувствовать ночной холод. С плаща стекала вода. Купить эту шмотку казалось тогда хорошей идеей, но велюровая ткань вовсе не защищала от дождя.

— Ночь будет холодной.

Кольт не ответил. Наверное, размышлял, насколько же нужно быть дурой, чтобы явиться сюда на шпильках и в блестящем мини-платье. Но, черт, она не планировала быть здесь, как и он. Просто не повезло. Чертовски не повезло.

В последнее время это стало ее традицией.

Бэт Энн повернулась и внезапно коснулась сухой кожи. Сухой, теплой кожи. Ахнув, девушка шагнула назад, к самому краю.

Мужские руки тут же ее схватили.

— Осторожно.

— Прости, — пробормотала она, обходя его стороной.

В домике было темно, еще и фонарь не горел, наверное, нужно было экономить батарею. — Ты, умм, снял рубашку. Хочешь, я выжму ее?

— Она сухая, — мужчина вложил свою одежду ей в руку. — Это для тебя.

—О! — о, этот мужик святой! — Думаешь, мое платье и плащ высохнут до утра, если развесить где—нибудь?

Помолчав минуту, Кольт прохрипел:

— Давай. Я подожду снаружи, — половицы прогибались под его ботинками.

— Там же дождь, — Бэт Энн позвала, пока тот не ушел. — Ты мог бы просто, ну, отвернуться. Не хочу, чтобы ты опять намок.

— Ладно, — ответил морпех тем же грубым тоном. — Я отвернулся.

Голос прозвучал дальше, видно, и, правда, отвернулся. Девушка секунду поколебалась, и все же выскользнула из ледяного платья. Оно казалось таким классным на вешалке в магазине. Теперь она ненавидела это платье. Бесполезная, жалкая тряпка, не дающая ни грамма тепла. На ней даже лифчика не было — покрой не предполагал белья. И все, что было надето на Бэт Энн — это тоненькие стринги. Выскочив из платья и нацепив новую рубашку, она почти застонала от тепла, согревавшего тело.

Девушка услышала, как Кольт переминался с ноги на ногу.

— Лучше?

— Гораздо. О, Господи, спасибо тебе! — поблагодарила она, уже чувствуя блаженное тепло.

— Пожалуйста, — снова короткий ответ. — Выжми свое платье.

Протянув ему мокрую тряпочку и плащ, Бэт Энн смотрела, как он развешивает ее одежду.

— Крючки. Я чуть голову на один не повесил.

Это ее рассмешило.

— Кажется, ты радуешься, что мне больно, — грубый голос был тот же, но теперь с дразнящими нотками.

— Признаюсь, мысль о Кольте Ваггонере, великом и ужасном, которого уложил на лопатки бельевой крючок, вызывает у меня улыбку, — подразнила Бэт Энн.

— Великий и ужасный, значит?

Ох, снова она его обидела.

— Ну, типа того, — осторожно отозвалась девушка.

Рубашка, согретая теплом Кольта, уже остыла, и Бэт Энн опять начинала дрожать. Это было теплее, чем раньше, но все же не достаточно.

— Мне нужно снять штаны, чтобы они просохли.

— Ну да, конечно, — ответила она и возненавидела, то, как предательски покраснела. Это же простая необходимость. Да и что она заметит в темноте?