Там он мог давить как физически, так и (прежде всего) психологически. Козырять именами авторитетов, опираться на связи среди криминала и полиции, привлекать по необходимости пехоту. А главное - дома он знал все лазейки в законе и все уловки. Здесь же нужно начинать фактически заново, из активов только физическая подготовка, опыт (который может сыграть и в негативном ключе) и характер. Не факт, что получится.

Максим пытается потихонечку подрабатывать - не столько ради заработков, сколько ради вживания. Появились знакомые в разных кругах, всё больше среди немцев. Белогвардейцев он избегает и как мне кажется - брезгует.

– Прекрасно, - оживился Аркадий Валерьевич, - а я вот шпика раздобыл, сейчас и пообедаем.

– Откуда?!
– Удивляется Макс, - ты ж из заведения не выходил?

– Хе-хе!
– Валерьевич стучит себя согнутым указательным пальцем по виску, - отсюда! Руками работать я зарёкся ещё в девяностом, только головой. Обкашлял с Мацевичем пару схемок на тему как уменьшить налоговое бремя, ну и... разрекламировал.

Не вслушиваясь, встаю с продавленной панцирной кровати и иду на кухню за кипятком. Узкий коридор с облупленной штукатурной и тусклой лампочкой впереди картина привычная. Недостаток освещения скорее достоинство... хотя бы тараканы в глаза не бросаются. А их здесь много, никакая отрава не спасает.

Кухонька крохотная, на ней возится сам Мацевич с дочкой, редкостно некрасивой особой с умными глазами. Несмотря на непривлекательную внешность, женихов и поклонников у Веры хватает. Или лучше сказать, поклонники не у девушки, а у заведения отца? Не сказать, что умная девушка счастлива от такого успеха, но выйти замуж исключительно по любви ей вряд ли светит.

– День добрый, - приветливо здороваюсь с ними, разгоняя ладонью клубы жирного пара перед лицом, - кипятку можно? Чаю вот решили попить.

– Да берите, - отставной капитан дёргает подбородком в сторону чайника на плите, - опять у себя?

Пожимаю плечами и ретируюсь. Сложно выдерживать дистанцию между почти приятельством и не лезь в душу.

– Травки для заварки возьми, - вдогонку кричит Мацевич. Милейший человек... если не знать про палаческое прошлое. Капитан лично пытал и убивал не только пленных красноармейцев, но и членов их семей и просто подозрительных. Среди берлинских белогвардейцев подобных типов немало.

Обедаем у себя в каморке, рассевшись на кроватях и положив еду на единственный колченогий стул. Максим травил тюремные байки, щедро делясь ненужным опытом.

– Ты слушай, молодой! Пригодится!

– Не дай бог!

Ржут вдвоём...

– Слушай, молодой, слушай!
– Наставительно вещает Аркадий Валерьевич. Они с Максимом крепко недолюбливают друг друга, но против меня играют в одной команде. Ненавязчивая, но постоянная долбёжка авторитетом возраста и опыта.

Против человека менее бывалого пожалуй и сработало бы... Но делаю вид, что действует, пусть утешаются мыслью, что привязали такого полезного и лоховатого меня к своим персонам. Пусть.

– Появилась возможность сделать нормальные паспорта, -откинувшись на кровать, сообщаю компаньонам после обеда, поглаживая заметно отросшую растительность на лице.

– Нормальные-нормальные или нормальные-фальшивые?
– Голосом выделят Аркадий Валерьевич, - настоящие никак?

– Да легко! Испанский знаешь? Португальский? Влёт могу латиноамериканские паспорта организовать! В консульствах ими в открытую торгуют, при желании даже историю организовать могут! Хочешь стать идальго благородного рода, что живёт на территории Венесуэлы с двенадцатого века?

– С какого двенадцатого?
– Ошарашенно бормочет компаньон, Америку же позже...

– Остынь, Аркадий, - влез Максим, - пацан дело говорит. С нашими деньгами чудо уже, что мы хотя бы нансеновские смогли получить, а тут ещё и фальшивку предлагают для прикрытия.

– Прошу прощения, - охотно виниться Валерьевич без тени раскаяния в голосе, - понесло меня. Так значит, фальшивки?

– Фальшивки в нашем случае лучше настоящих, - отвечаю устало, - каждый второй беженец подобной хренью хоть раз в жизни страдает. При глубокой проверке наши легенды всё равно не выдержат, зато с фальшивками можно будет хотя бы на работу устраиваться. Ну или по улицам ходить, не опасаясь облавы. Нормальные эмигранты... максимум - выдворят куда-нибудь во Францию или в Италию, но всё не в оборот спецслужбы возьмут. А дальше видно будет, больше чем на год в нашей ситуации планировать можно, но доверяться этим планам не стоит.

– Сколько с нас?
– Интересуется Максим, как-то по особому поглядев на Валерьевича.

– Четыреста марок. Всего семьсот, но триста у меня есть.

– Ни хрена у тебя часы!
– Вырывается у Максима. Кошусь нехорошо, он замолкает. Что я там продаю или чем зарабатываю на всех, касается только меня. Не хочу поднимать тему, так не стоит и лезть. Мало ли...

– Поищем, - неопределённо говорит Аркадий Валерьевич и разговор замолкает.

– Я ищу работу, - начинает бормотать Максим на немецком, - я очень сильный и много умею. А, бля!