– Сегодня же понедельник, – отвечаю я, и, похоже, мой ответ удовлетворяет ее.

Упаковав сдобу, я закидываю рюкзак на плечо и за несколько минут дохожу до Астор-Парка. Трудно поверить, что я начала учиться здесь всего несколько месяцев назад. За противостоянием школьным тиранам и влюбленностью время летит незаметно.

Когда я подхожу к школе, на главном крыльце меня ждет только Истон. Я хмурюсь, потому что Рид обычно всегда с ним, но моего парня не видно. Судя по тому, что Истон один, детишки из Астор-Парка уже в курсе последних новостей. В любой другой день этого красавчика окружала бы толпа девчонок.

– Ну, сестренка, что ты мне принесла?

Истон подбегает ко мне и вырывает из руки белую коробку пекарни.

– Пончики, маффины. – Я снова оглядываюсь по сторонам. – Где Рид?

Истон рассматривает содержимое коробки, и мне трудно увидеть выражение его лица. Но зато я замечаю, как слегка напряглись его плечи.

– Разговаривает с тренером, – вот и весь ответ Иста.

– А, ну ладно. Типа летучки или это что-то другое?

– Что-то другое.

Я прищуриваюсь.

– Ты что-то недоговариваешь, да?

Но, прежде чем он успевает ответить, к нам подходит Вэл.

– Привет, подружка!

Она закидывает руку мне на плечо. Значит, либо еще не читала газет, либо ей плевать. Я надеюсь на последний вариант.

– Привет, Вэл.

Здороваясь с ней, я замечаю выражение облегчения на лице Истона. Он определенно хочет что-то скрыть от меня.

Взгляд Вэл останавливается на коробке в руке Истона.

– Скажи, что принесла что-нибудь и для меня, – умоляет она.

– Маффин с шоколадной крошкой. – Я криво усмехаюсь, когда Вэл хватает маффин и откусывает большой кусок. – Плохое утро?

– Ты даже не представляешь! Будильник Джордан сработал в пять утра, но она благополучно спала под пять повторов Rise Кэти Перри. Официально заявляю: я ненавижу Кэти Перри и Джордан.

– Ты только поэтому ненавидишь Джордан?

В летописях о подлых и злых девчонках Джордан Каррингтон могла бы считаться их главным покровителем. Есть очень много других причин ненавидеть ее, и дело не только в музыкальных предпочтениях.

Вэл смеется.

– Кроме всего прочего. Да и плевать на нее, зато ты богиня. И настоящая «железная леди», потому что твое утро, должно быть, было в миллион раз хуже моего.

Я хмурюсь.

– Что ты имеешь в виду?

Она поднимает одну бровь, отчего личико маленькой феи Вэл становится еще больше похоже на образ сказочного существа.

– Рид на тренировке избил Рональда Ричмонда. Все только об этом и говорят, хотя прошел всего час.

От изумления я открываю рот, потом разворачиваюсь к Истону и сердито смотрю на него.

– Рид с кем-то подрался? Почему ты ничего мне не сказал?

Истон улыбается с набитым ртом, и мне приходится ждать, пока он прожует и ответит.

– Потому что не случилось ничего страшного. Ричмонд не смог удержать язык за зубами, и Рид ему помог. Его даже не накажут за это. Тренер только сделал ему предупреждение…

Но я уже марширую к главному входу школы. Поверить не могу, что Рид ввязался в драку, а Истон ничего мне не сказал!

– Погоди, – кричит мне вслед Вэл.

Я останавливаюсь, чтобы она догнала меня, а потом снова ускоряю шаг. Может, мне удастся перехватить Рида до того, как начнется первый урок. Я знаю, что он умеет за себя постоять, но мне хочется собственными глазами увидеть, что с ним все в порядке.

– Я видела утренние газеты, – тихим голосом говорит Вэл, стараясь не отставать от моего бешеного темпа. – Дядя с тетей говорили об этом. Во дворце Ройалов дела плохи, да?

– Хуже некуда, – признаюсь я.

Звонок на первый урок застает нас на полпути в крыло выпускного класса. Черт. Я останавливаюсь, раздумывая, продолжить ли поиски Рида или вернуться, чтобы успеть на свой урок. Вэл делает выбор за меня, коснувшись моей руки.

– Если он уже в классе, учитель не разрешит тебе войти и поговорить с ним.

Она права. Опустив плечи, я поворачиваю в противоположную сторону, и Вэл снова шагает со мной в ногу.

– Элла.

Я продолжаю идти.

– Элла. Да стой же! Подожди. – Она опять хватает меня за руку и с беспокойством изучает мое лицо. – Он никого не убивал.

Я даже описать не могу, сколько облегчения приносят мне ее слова. Мои собственные сомнения в невиновности Рида грызли меня с самого его ареста. Я ненавижу себя уже за то, что допустила подобные мысли, но каждый раз, закрывая глаза, я вспоминаю разошедшиеся швы, кровь и то, что он ездил в пентхаус, не сказав мне.