Я решила по-тихому свернуть за гараж, но я наступила на что-то, и оно очень громко хрустнуло, два парня сразу замолчали и уставились на меня, переглянувшись с друг другом.

Все, моя остановочка, значит, бежать уже некуда.

И чёрт меня дёрнул идти по этому пути, чтобы ещё хоть раз.

— Серый, смотри, кто здесь, красотка какая, — сказал один в чёрной куртке, брюках такого же цвета и обуви.

У второго была красная куртка и синие джинсы с чёрными ботинками. И оба эти парни были лысыми. Все маньяки что ли такие?

— Я вижу, Володя, вижу — радостно закивал Серый.

— Иди сюда, не бойся, — сказал ласково Володя и грубо схватил меня за локоть.

Становилось уже совсем не смешно, а страшно. Это все начинает походить на мексиканский сериал, где местный мачо должен будет меня спасти. Ну что же, ждём.

— Как зовут-то? А, похуй, короче, че я любезничать буду что ли, — заржал Серый и стал растягивать моё пальто.

Я начала вырываться, кричать, за что получила хороший такой удар по лицу. Слёзы хлынули по щекам, и меня снова ударили.

Кто-то из них уложил меня на скамейку и разорвал на мне толстовку, которая была тонкой, и разорвать её не составило труда.

— Да что же ты дергаешься-то, мразь, — произнёс Володя и вновь дал мне пощечину.

И я перестала дергаться, пусть делают, что хотят, буду дергаться — будет только хуже. И внезапно все прекратилось, как будто ничего и не было.

Кто-то взял меня на руки и усадил в машину.

***

Я проснулась в какой-то комнате, не понимая, что происходит. И только когда заметила человека сидящего напротив меня, я резко подскочила.

— Что я тут делаю? — задала я вопрос Саше, который только усмехнулся.

Он дал мне кружку с чем-то и продолжил сидеть возле меня.

— А где благодарности? Я, значит, спасают тебя, а ты кричишь, ясно все, — наигранно обиделся парень.

— Да пошел ты, — нахмурила брови я, — Ты мог отвезти меня в общагу мою, а теперь мне некуда идти, а ночевать с тобой я не собираюсь.

Саша встал и подошёл к окну, он ничего не говорил или не хотел, но потом обернулся и кинул взгляд на меня.

— Тебе придётся остаться здесь, потому что тебя все равно не пустят. Здесь, как видишь, две кровати. Мне самому, знаешь, не очень-то все это нравится, — без эмоций сказал он.

Я хмыкнула, ничего не сказав. А потом резко вскочила и подошла к нему.

— Ты меня так бесишь, Малиновский, — я тыкнула его пальцем в грудь, — Я тебя просила меня спасать? Просила?

— Да что бы ты вообще делала без меня? И отойди от меня, а то у тебя толстовка разорвана, я могу оказаться тем насильником, — сказал он, ехидно улыбаясь.

— Тебя никто не просит смотреть туда, — раздражено произнесла я.

— Не будь сукой и скажи спасибо, что ты сейчас жива и цела, — строго сказал он.

— Да катись ты ко всем херам! — воскликнула я.

И мы оба замолчали, смотря в глаза друг другу.

Почему я его так ненавижу?

Почему он меня ненавидит?

Почему мы ненавидим?

Мы словно одержимы ненавистью, как Вика и Алексей одержимы быть вместе.

— Лучше бы тебя трахнули и выбросили как вещь, потому что, видимо, ты только на это годишься, интересно, сколько членов уже побывало в тебе? — усмехнулся он.

И через секунду в ушах стоял оглушительный звон, а рука горела, на его лице остались следы от моей пощечины.

Я ударила его.

Впервые я ударила кого-то.

— Не смей так говорить обо мне, ублюдок, — сквозь зубы произнесла я.

Он ничего не ответил, лишь отвернулся от меня к окну, а я села на другую кровать.

Как он меня принёс сюда и почему он там вообще оказался, остаётся вопросом, и вряд ли я получу ответы.

Я легла на кровать, обессиленная я уснула быстро.

***

Я проснулась от громкой музыки, которую Саша сразу выключил, когда увидел, что я уже не сплю. Он что, блять, решил поиздеваться надо мной? Ну и козёл же. По-другому и не скажешь.

Я не стала ничего говорить, лишь взглянула на себя в зеркало первым делом, когда встала с кровати.

Да, вид не из лучших.

Потекшая тушь, растрепанные волосы, разорванная толстовка и следы от укусов, засосов. На лице отметины от ударов.

— Мне нужна твоя толстовка, — требовательным тоном произнесла я.