День его появления в семействе Цветиков все ждали с нетерпением. Оранж мечтала о дочке лимонного цвета. «Ах как бы мы с нею хорошо сочетались на рисунках!» – говорила она. Папа, конечно же, хотел фиолетового сына, которому когда-нибудь можно будет доверить все свои мысли и идеи. Бабушка грезила розовой внученькой, которая непременно стала бы любимицей Девочки, хозяйки письменного стола. Дедушка мечтал… Впрочем, он уже давно разучился предаваться этому глупому занятию.

И вот – свершилось! В коробке появился он – высокий, стройный карандашик, с остро заточенным грифелем и… серыми боками.

«Какого же он цвета?» – недоумевала бабушка, разглядывая долгожданного внука. «Как же мы его назовем?» – озадаченно ворчал папа, искоса поглядывая на жену.

Прошло время, а малышу так и не нашли имени. И все потому, что родителям было ужасно стыдно. Их сын оказался не синего, не оранжевого, не красного и даже не зеленого цвета, а невразумительно, просто возмутительно серого.

«Не знаю, в кого он пошел», – сквозь слезы жаловалась Оранж своим подружкам – фломастерам из соседнего ящика письменного стола. Ей было стыдно за то, что ее сыном Девочка-хозяйка ни разу не воспользовалась. «Тяжело, когда ребенок обделен талантами», – притворно вздыхали приятельницы, с облегчением думая про то, что у них-то дети нормальные – цветные!

Много ли времени прошло, мало ли, но без имени жить трудно. И как – то незаметно, нечаянно, невзначай все привыкли называть малыша Серым. Таким вот невзрачным, неопределенным именем. А некоторые и вовсе дали ему прозвище Простой. И надо сказать, что оно было под стать Серому. Ну ничего в нем не было сложного: не мучился он душевными терзаниями, как его тетя – черный карандаш, не умел так бурно выражать эмоции, как красная бабушка, не знал, что такое настоящая мысль, хоть его папа и слыл философом. По крайней мере, в облике Серого никто не видел и намека на что-то подобное.

Мама с папой с завистью смотрели на то, какими яркими и одаренными цветом растут чужие дети, и украдкой вздыхали.

«Нет, это нельзя пустить на самотек! – провозгласила однажды эмоциональная бабушка. – Не хотите заниматься ребенком сами – им займусь я. Вот увидите, он обязательно обретет цвет!» И начала она внука развивать. Повела в Альбом хозяйки стола. А там все пестрело от ярких цветов, барышень в розовых нарядах, дворцов невиданной красоты. Но Серому там совсем не нашлось места. Посудите сами: разве можно нарисовать шляпку на голове прекрасной принцессы серым цветом? Это совершенно немыслимо!

Привела расстроенная бабушка внука домой и слегла с нервным срывом.

Тогда за дело решила взяться Оранж: напоминаем, что она не относилась к пессимистам. Решила она показать Серого своим подружкам-фломастерам. Может, они что-нибудь посоветуют? Может, знают, к кому обратиться? Но те лишь стали восклицать: «Ой, какой он у тебя серенький! Какой хорошенький! Ничего, не расстраивайся, зато вон какой блестящий!» Пришлось Оранж смиренно сносить притворную жалость: сама напросилась.

«Бедняжка, сама не очень-то уж и яркая, а сын так вообще невзрачный», – потом еще долго сочувствовали приятельнице сочные фломастеры.

Водили Серого и к гуаши, и к восковым мелкам. Но ответ был один: «Серость. Посредственность. Простота». Только одна акварель сказала загадочно: «Кто знает, иногда в спокойствии и невзрачности таится невиданная глубина». Но семейство Цветиков ничего не поняло: ну не умели они различать оттенков, полутонов и прозрачных намеков!

Так и жили бы Цветики, сожалея о несбывшихся надеждах, с завистью поглядывая на детишек-фломастеров и выполняя свой долг в детском альбоме, если бы однажды в их письменный стол не заглянул мужчина.

«Папа Девочки-хозяйки!» – гулом прошлась невероятная новость по столу. Все знали, что он был настоящим художником и о нем даже ходили легенды.

На удивление всем, гость не открыл ни коробку с фломастерами, ни баночки с гуашью, а сразу взял в руки коробку с Цветиками.

«Сейчас он меня увидит и заберет!» – со страхом подумала Оранж. «Ну наконец-то меня ждет настоящее будущее!» – подумала тетя – черный карандаш.

Но большая рука вытянула Серого.

«Как? Не может быть! – зашептал народ. – Наверняка он что-то перепутал! Сейчас опомнится и положит этого бездаря на место!»

Но мужчина и не думал этого делать. Проведя пару раз Серым по листу белого полотна, он улыбнулся и прошептал: «Наконец-то нашел! Это именно то, что мне нужно».

То, что творилось после, передавалось потом из уст в уста, из поколения в поколение карандашей и красок. Как поговаривали мудрые жители, это называлось графикой. Сначала Серый в человеческой руке создал озеро. Наверное, оно было чрезвычайно глубоким, потому что в нем отразились и небо, и почтенно склонившиеся сосны, и даже луна. На другом полотне нарисовался смеющийся малыш, которого папа подбросил в воздух. Казалось, что его звонкий смех сейчас зазвучит в комнате, и отчего-то все заулыбались.