– Черт возьми, это ж был Боб Дженнингс и еще кто-то, на самых последних секундах… Можно промотать назад?

Джон извлек кассету и пододвинул к себе ноутбук. У них теперь имелась цифровая запись. Он нашел последние несколько минут съемки, включил воспроизведение: встреча с Бобом, мигающий красный значок разряжающейся батареи. Им понадобилось несколько попыток, чтобы «поймать» лицо, которое находилось в кадре всего долю секунды. Это был Тревор Марксмэн.

С минуту они молча смотрели на него.

– Это значит, что кто-то передал камеру Тревору; он не все время вел съемку в парке. А на допросе в ходе предыдущего следствия он утверждал, что всегда снимал сам, – сказала Эрика.

– И на вечеринке заявил, что никого не подпустит к своей камере, – вспомнил Джон.

Он снова включил запись последнего отрывка: камера приближается к воротам, мелькает лицо Джоэла.

– Слышите? Чей-то голос говорит: «Давай». С южноафриканским акцентом.

В дверь постучали. Это вернулся Питерсон.

– Босс, я нашел Джоэла Майклса. Пришлось поднимать досье на его настоящее имя. Он – Питер Майклс. Имя изменил на Джоэла в девяносто пятом году. Ему пятьдесят три. По выходе из тюрьмы пребывал в социально-реабилитационном центре. Сидел шесть лет – с февраля восемьдесят четвертого по март девяностого года за похищение и изнасилование девятилетнего мальчика.

Эрика с Джоном переглянулись.

– В девяностом, – продолжал Питерсон, – Питера Майклса допрашивали наряду с остальными обитателями центра, и, как и у Марксмэна, на седьмое августа девяностого года у него имелось алиби. Однако в последующие недели после исчезновения Джессики наблюдение за ним не вели.

– Как и за Бобом Дженнингсом, – добавил Джон. – Я ничего не могу найти о нем в архивных материалах. Его не допрашивали, не считали подозреваемым…

– А здесь, на пленке, они втроем общаются. Они знали друг друга, – подытожила Эрика.

Поздно вечером Эрика позвонила коммандеру Маршу из оперативного отдела. Свою команду после долгого трудового дня она отпустила по домам.

– Эрика, я же предупреждал, чтобы ты не трогала Тревора Марксмэна, – сказал Марш. – Еще один судебный иск нам совершенно ни к чему.

– Позвольте сказать, сэр, вы меня не слушаете. Я не собираюсь задерживать Марксмэна. Я намерена арестовать и допросить Джоэла Майклса: пусть объяснит, что связывало его с Тревором и Бобом Дженнингсом, имя которого постоянно всплывает в ходе следствия. Он обитал в той хижине, где в подвале мы нашли зуб ребенка.

– Личность которого пока не установлена.

– Тем не менее это не может не вызывать подозрения!

– Да, но за минувшие двадцать шесть лет в том доме могли обитать другие люди, наркоманы, у которых были дети, а у тех в свою очередь выпадали молочные зубы.

– В подвале хижины мы также обнаружили участки грунта, пропитанного бензином. Сестра Боба Дженнингса подтвердила, что он использовал генератор, работавший на этилированном бензине, а в костях Джессики обнаружена высокая концентрация тетраэтилсвинца, указывающая на то, что она подвергалась воздействию бензиновых паров. Теперь у нас имеются видеоматериалы, из которых явствует, что Тревор, Боб и Джоэл знали друг друга…

Марш молчал на другом конце провода.

– Сэр, Боба нет в живых, – продолжала Эрика. – Тревора трогать нельзя. Попробуем допросить Джоэла Майклса.

– Разумеется, это тебе решать, Эрика, – сказал он.

– Знаю, Пол. Но мне нужна твоя поддержка. Твой совет. Если я права, возможно, мы имеем дело с бандой педофилов.

– Когда ты хочешь это сделать?

– Скоро.

– Завтра утром похороны Джессики Коллинз. До того времени лучше ничего не предпринимать. Я буду на похоронах и думаю, тебе тоже не мешает прийти. Это способствует созданию положительной репутации. Что, как нам известно, имеет большое значение.

– Ладно.

– Ты также должна понимать, что Тревор Марксмэн теперь очень богатый человек. Полагаю, у него найдется хороший адвокат, который поможет его другу, когда ты произведешь арест.

– Меня не это волнует. Я больше обеспокоена тем, что целый день потратила на просмотр многочасового видео, в котором показано, как осужденные педофилы устраивают вечеринки и ездят к морю, а также видео, на которое Марксмэн снимал Джессику Коллинз и других местных детей. Меня гложет, что Джессика теперь – просто груда костей, а ее убийца разгуливает на свободе. Я хочу допросить Джоэла Майклса, и все. И у меня есть улики, подтверждающие мои подозрения.

– Держи меня в курсе, – не сразу ответил Марш. – Но сначала похороны. Увидимся там завтра.