– Откуда ты знаешь вообще, ты её хоть видел хоть раз, эту мать всех землян ради которой все затеял? Ведь ради нее все затеял?

– Я раскопал свою родословную и обнаружил в ней предков хантов, и не просто хантов-охотников, а шаманов! Во мне этот путь, этот свет и закон помощи матушке.

– Я хочу проснуться. Я не могу помогать кому то, кого даже не знаю.

– Так узнай меня,- раздался женский голос со стороны озера.

Антон остановился и увидел в озере стоящую по грудь в воде прекрасную женщину со светлыми длинными волосами, от головы которой шел яркий свет и вокруг летали маленькие лесные птички бесшумно порхая, без единого звука.

– Я мать-Земля,- сказала женщина,- и я прошу помочь мне.

Антон, сраженный её красотой, наконец сказал:

– Очень приятно, только как я могу вам помочь?

– Освободи меня, дракон не дает выйти мне на луг, чтобы лечь спать, укрывшись ковылем. Тогда наступит ночь и все уснут. Он специально загнал меня в лес, в это озеро, чтобы охотиться на моих друзей. Помоги мне. Избавь меня от него, прошу тебя.

– Как мне быть? Как я могу?

– У каждого есть слабое место, узнай какое у него. Его логово в горе над лесом, ступай туда.

– Ладно, так уж и быть. Раз вы сами просите. Последний раз только. Эти грибы могут быть опасны для здоровья.

За два часа дошел до горы по узкой тропинке. В воздухе появился запах паленого да и деревья то тут то там встречались обожженные- розовый ящер баловался, не иначе. Антон ступал тихо, бесшумно, не вступал в разговоры с мотыльком. Тропа резко взяла вверх и пролегала уже среди предгорий и скалистой местности. Пройдя так еще час, тропинка сделалась горной тропой и вела серпантином к вершине горы. К запаху тления добавился запах серы. Антон заметил, что солнце сколько бы он не шел всегда оставалось в одном положении на небосводе- в зените. Время как будто бы замерло.

Через триста метров камни на тропе стали походить на оплавленные лепешки-столь сильным пламенем их обдало. Антону, новоиспеченному рыцарю стало от этого не по себе. Сверху донеслась отрывистая резкая речь. «Посмешище», «клоун», «недотепа»,- долетали слова до застывшего Антона. Слышалось бульканье воды. Он все же сделал над собой усилие, и тихо ступая, почти вплотную приблизился к широкой пещере, откуда неслись эти насмешки. Краем глаза заглянул внутрь: посреди пещеры на огромной кровати с пуховой периной лежала дракониха, такого же розового цвета и курила кальян. Дракон, который чуть не испепелил Антона с метлой в когтистых руках мел пол пещеры и вид его был понурый.

– Когда-то моя мама говорила, что если я выйду за тебя замуж, то это будет самым глупым поступком в моей жизни!- сказала дракониха и затянулась кальянным паром.- Но я почему то ей не поверила, а она видела тебя, идиота насквозь, что ты тряпка! Непутевый омега-самец! Жалкий хвост драконьей стаи, вырожденец и дети от тебя будут омегами, в школе их все чмырить будут и звать лошками. Поэтому можешь даже не приближаться ко мне. Это белобрысую Землю ты смог запугать так что она бедная в озере по уши сидит, мне то лапшу не вешай, что ты мужчина, ты весь в своего отца.

– Не надо так!
– из глаз, похожих на блюдца брызнули слезы,- я не похож на отца! Не говори мне так!

– Еще как похож! Он пропил все что можно и устроился в придворные драконы к королю Якубу, а его сын имел привычку мочиться твоему отцу в пасть, пытаясь потушить огонь данный самим отцом-творцом, ты такой же идиот и также попадешь в каббалу, хоть к королю, хоть к жиду-лавочнику и меня утянешь в нищету, скотина, вонючая.

– Я не скотина! Не называй меня так!

– Как говорил дракон Асгарохт, вот бы мне его в мужья, он говорил, что ты тюфяк!

– Неправда! Ты врешь!

– Ахахаха! Ничтожество! Ты даже детей сделать не можешь без совета своей мамочки. Как она тебя там учила? Потрогай здесь-ка, потяни на себя и укуси там. Ахахаха! Семейка идиотов! А ты маминькин сынок, которого ждет жид-лавочник и король-алкоголик для потехи. Мети пол лучше, и водой брызгай, идиота кусок.

– Ладно,- при этом дракон взял ведро с водой и начал поливать пыльный пол пещеры,- только не называй меня маминькиным сынком, так ребята меня всегда дразнили.

– Иначе что? Ты станешь альфа-самцом и перестанешь сосать мою грудь по ночам? Ничтожество. Единственное что у тебя есть стоящее это твой длинный язык, кстати не забудь натереть его о камни прежде чем будешь лезть ко мне в постель.

– Ладно.

Антону стало безобразно это зрелище морального унижения, даже по-человечески немного жаль розового ящера, потерявшего всякое мужское достоинство. Он отошел от пещеры и в задумчивости побрел вниз по тропе. Спуск был легким и быстрым, меч Антон положил на плечо и на лице его заиграла улыбка.