– Сколько ты не ела?
– неожиданно спросил он.

– А вы?
– автоматом спросила я.

Он удивленно на меня посмотрел, потом укоризненно вздохнул.

– У тебя началась аритмия. Крови ты и правда отдала много, но не настолько. Значит, у тебя истощенный организм, для которого пятьсот миллилитров крови - повод остановить сердце.

– Я плохо питалась в последнее время, - призналась я.

– Ты не ответила на мой вопрос, - констатировал Амадей.

– На какой?
– вяло спросила, прикрывая глаза.

Слабость накатывала волнами. Вампир снова рассмеялся.

– А ты забавная, - заметил он.

– Ага, прямо обезьянка-камикадзе, - слова давались с некоторым усилием. Нет, до потери сознания было еще очень далеко, но небольшой дискомфорт присутствовал.

– Много знала вампиров?
– спросил мой собеседник.

– Только одну.

– И столько храбрости...

– Это не храбрость, - запротестовала я, чувствуя, что разговор уходит куда-то не туда.
– Мне просто нечего терять.

– Ошибаешься, - притянули в ответ.
– А что будет, если я скажу, что никто из вампиров этого анклава не станет тебя убивать?

Вот тут я распахнула глаза. Правда, в них все несколько расплывалось, но страх придавал сил. Я бы не хотела придумывать еще что-то... Не хотела, потому что могу струсить в последний момент. А жить после того, что случилось, значит медленно сойти с ума. Сколько я протяну со своими постоянными кошмарами и рвотой? Полгода? Год?

– Вот, - отозвался вампир, мягко забирая у меня свой бокал. Его пальцы оказались очень холодными.
– Я нашел твое слабое место. Ты боишься жить!

– Как и все самоубийцы, - согласилась я.

– И ты не станешь говорить, что просто не можешь жить?
– на его лице появилась маска некоторого недоумения. Я опять ему не поверила. Плохой из него актер.

– Надо? Скажу!
– с готовностью отозвалась я.

Амадей хмыкнул, сделал маленький глоток крови и выдал:

– Ты провоцируешь меня?

– Да, - честно призналась я и покосилась на бутылку с водой, которая стояла на столике.

Амадей удивленно вскинул брови. Правда я не поняла почему. И протянул мне бутылку, любезно ее открыв. Я не стала благодарить и поспешно выпила несколько глотков.

– Еще?
– спросил вампир, когда я отлипла от горлышка.

Я трудом мотнула головой.

– И ты думаешь, что если меня доведешь, то я тебя убью быстро?

Согласно прикрыла глаза. Он только рассмеялся.

– И кто тут еще смотрит слишком много кино?

– Что, плохо выходит?
– спросила я.

– Выходит отлично, ты раздражаешь! Но вместе с тем и радуешь, несказанно радуешь, милая кроха...

Я снова прикрыла веки, отрезая себя от блеска его глаз. Нет, мужик красивый, но голова кружится. И я даже прощу ему, что опять назвал 'милой'.

– Я просто подумала, что такому старому вампиру не понравится, если ему будет хамить еда.

– Старому? Хамить? Еда? Так, давай по пунктам - почему ты решила, что я старый?

Я, все еще не открывая глаз, поморщилась, потому что устала от вопросов.

– Не знаю, просто по вам же видно, что вы очень-очень старый вам...носитель, - язык определенно мой враг. Только когда сказала, поняла, что для существа, которое прожило несколько веков, мои слова могут быть обидными. Помню, что на лекциях упоминалось, что у вампиров свое отношение к возрасту.

Виновато посмотрела на вампира.

– Простите, я не это имела в виду. В смысле, вы, конечно молодо выглядите, но...
– вот что несу?

Мои попытки извиниться прервал его заливистый смех. Игристый, настоящий, почти живой.

– Обворожительно! Тебе стыдно, действительно стыдно. Поверить не могу! Хорошо, я понял, что ты имела в виду. Давай дальше, а в чем, по-твоему, хамство?

– Я грубо с вами разговаривала, даже ваш друг испугался, - и снова виновато на него покосилась.

На лице Амадея застыло удивление. Если бы я не изучала вопрос вампиров, то поверила бы. Но я знала, что вампиры прекрасные актеры, поэтому не поверила его удивлению. Хотя выглядело мило. Он, правда, старался убедить меня в том, что мои слова его удивляют. А с вампирами - это почти что признак уважения.

За время паузы его удивление стало еще больше. Тонкие брови почти достали до линии волос.

Я улыбнулась:

– А вы милый!

Я ожидала чего угодно в ответ на мой комплимент. Флирта, его смеха, может, даже секса. Или внезапного укуса в вену. Но не этого...