В этот момент я поняла все.

Ему уже сообщили...

Он знает... Мне не выбраться...

Господи Боже...!

Впервые я почувствовала, как клыки выступают не из-за жажды крови, не из-за злости или ярости, а из-за полного всепоглощающего, всесжирающего страха.

Я вцепилась в подлокотники кресла, скрюченными пальцами. Горло сжал, подбирающийся приступ удушья. Легкие медленно сворачивались в трубочку, а желудок сжался до размеров наперстка.

Я знала, что если ничего не сделать - то приступ продлиться не один час. Меньше всего на свете мне хотелось бы упасть на колени в приступе перед Амадеем. За то короткое время, что проходила вампиром, я как-то совершенно незаметно успела позабыть: кто я и что, от прошлого смена расы не освобождает. Я Аврора - и это не звучит гордо. Я жалкая, а если про меня уже знают, то жалкая на все сто процентов.

– Ваша семья...
– не глядя на меня, а продолжая что-то набирать на компьютере, начала говорить Юлия, совершенно забыв про Амадея.

Теперь, за долю секунды все последние события предстали передо мной совершенно в ином свете. Если он уже знает про меня, и знает, что я должна была прийти сюда, тогда все, что было в фае - просто цирк, спектакль, предназначенный лишь, для того, чтобы напомнить мне - надежды нет.

Она сгорела вместе с Антом и Светой. А за одно и хорошо напугать моего Создателя, чтобы не качал права. Я уже много раз наблюдала одну и ту же картину: как самые разные люди, при встрече с этим человеком, которого я не рискнула бы назвать по имени даже в мыслях, поджимали хвосты и моментально превращались из страшных хищников в присмиревших и облезлых псов, готовых за доброе слово или кость облизать ему туфли.

Надежда - самая глупая и болезненная в мире вещь!

– У меня нет семьи!
– взорвалась я.

Сама не заметила, как вскочила на ноги. Стул с грохотом отлетел, кувыркать по полу, будто мячик. Я ударила ладонями в стол - тот скрипнул и покрылся сеткой мелких трещинок, будто не лакированное дерево, а стекло.

– Шевельнешься еще на миллиметр - и я испорчу тебе грудь!
– почти ласково, с удовольствием проговорили от двери.

Я скосила глаза, послушно застыв статуей в чуть наклоненной позе. В дверном проеме стоял Капитан Серов. В руках он держал странного вида пистолет, с необычно широким дулом и светящимся огоньком индикатора на рукояти. Такой же только не зеленый, а красный огонек светился, недвусмысленно указывая лазерным указателем мне на центр грудной клетки. С такого расстояния промахнется только имбецил или главный герой не слишком продуманного боевика.

Благодаря этой красной точке я, наконец, сообразила, что применила силу в госучреждении! Оскалилась на представителя власти! Это было бы страшно, и я, наверное, испугалась бы в иных обстоятельствах. А сейчас я всерьез размышляла: если брошусь на капитала - это будет считаться суицидом, запретом, на который меня наградил Создатель.

Стоим, смотрим друг на друга. Секунда, другая... Уверена, что капитан гадал: сможет ли пристрелить нас обоих, а потом обставить это перед ВАВ, как самооборону.

Я ощущала сексуальное возбуждение Юлии. Девушка при виде капитала завилась, как подросток при виде популярного поп-кумира. Она не шевелилась, не изменилась в лице, а я чувствовала, как чуть подрагивают ее мышцы на внутренней стороне бедер. Она едва сдерживалась, чтобы не начать ерзать в своем кресле. Дыхание и сердцебиение, как и выражение лица, эта вамп контролировала прекрасно, а вот некие, менее заметные поползновения своего тела она упустила.

Ей стоило бы взять пару уроков у Амадея. Ведь он контролирует свое тело просто великолепно. Я никогда не определяла его эмоции вот так, просто, по телу. В его случаи это были совсем иные ощущения, будто вырванные из глубины его подсознания.

Стоило вспомнить про Амадея, как он подал голос:

– Юноша, я не советовал бы вам, наводить прицел на моего птенца, - в этой фразе не было угрозы. Она прозвучала более чем шутливо и даже дружески.

Я мысленно возрадовалась. Зеленоглазый снова решил надо мной поиздеваться. Это нужно использовать!

– А я советовал бы тебе заткнуться, упырь!

Я не могла видеть из своего положения Амадея, но я видела его, чувствовала. Не знаю, как описать. Это было что-то среднее между зрением и ощущением, Все равно что чувствовать на себе чужой взгляд, и при этом точно знать, что делает наблюдающий, где он и что испытывает.

Амадей мягко отстранился от стены и медленно выпрямился, опустил руки вдоль корпуса. Вальяжно, словно большой кот. Ровный, безмятежный пульс, будто отсчитывал убегающие мгновения. Секунда расслабленности - и все тело вампира налилось силой. Отголоски этого насыщения передались и мне, они прошлись волнами холода по ногам, затем тепла по спине. Неведомая энергия, как вода под действием поверхностного натяжения, замерла под кожей Амадея. Еще секунда - и сила буквально, выплеснулась из его тела, как из переполненного бокала. Она за один удар сердца наполнила всю комнату.

– Занятные вы, люди, существа...
– все с тем же дружеским юмором в тембре, заговорил вампир.

Юлия вскочила со своего места. Для меня - она просто смазалась в пространстве. Для человека - она, наверное, и вовсе в воздухе растворилась.

Девушка обогнула стол и рухнула перед Амадеем на колени. Не просто опустилась на одно колено или упала на четвереньки. Она сжалась в клубок, спрятав руки и уткнувшись в пол носом. Теперь от ее возбуждения не осталось и следа. Теперь, от нее исходил такой страх, что даже мне стало ее, почти жаль. Почти...