За столом Катя чувствовала себя неловко. Нет, она прекрасно умела пользоваться всеми этими хитрыми штучками, которые в большом количестве располагались возле тарелок.

Ее угнетало, что пожилая женщина, их домработница, подает им блюда, а сама стоит за их спиной. Ее мама тоже подавала им с папой, да еще и Кольке, но потом она садилась рядом ,и все обедали вместе. А Нюша стояла… В белом переднике… скрестив руки на животе… готовая в любую минуту подать все, что потребуется: упавшую салфетку, воду или приправу, которой не оказалось на столе.

Катя готова была сквозь землю провалиться! Она с превеликим удовольствием подала бы все сама! И на кухню бы сбегала! Нюша передвигалась с трудом, и стоять ей было тяжело – одного взгляда на ее отекшие ноги было достаточно, чтобы понять это… Но никого это не волновало. Все ели спокойно.

Катя попыталась помочь перемыть посуду, но Нюша и тут возразила:

– Что ты! Это же моя работа! Не лишай меня ее, куда я пойду на старости лет…

И Катя отступилась – здесь свои правила, не ей их ломать. В чужой монастырь со своим уставом не ходят…

Катя не была «букой», со всеми нашла общий язык – со свекровью, со свекром, и особенно с Нюшей. Они расспрашивали ее о родителях, о ее детстве, и о том, как они познакомились с Романом.

На это у них с Малиновским была заготовлена «легенда»: познакомились летом, встречались… тайно… Родителям сообщила, но они приехать не могут – далеко… здоровье… денежные средства… Нет, она не беременна! Она не настаивала! Роман сам захотел…

Вечером съездили в общежитие, забрали ее вещи из камеры хранения.

Впереди была ночь – ее первая ночь на новом месте, в новом статусе.

Квартира у Малиновских огромная (по ее меркам). Комнаты Романа – спальня и небольшая гостиная - находились как бы в отдельном отсеке – там была своя гардеробная, ванная комната. А в самой спальне была довольно большая ниша, где стоял небольшой диванчик – его и облюбовала Катерина! Удачно получилось – вроде и в спальне, но отдельно. Роман не возражал. Он не испытывал к ней никаких чувств, кроме дружеского участия.

Наконец-то она смогла принять ванну, переодеться и лечь в постель. Диванчик напоминал о доме, о детстве, и она уснула.

Так началась ее новая жизнь.

И была она, эта новая жизнь очень даже неплохой! Гораздо лучше, чем Катя предполагала…

Малиновские – старшие не обращали на нее внимания – они были вежливы, но абсолютно равнодушны – живет и живет какая-то девушка, им не мешает, благо комнат хватает. Да они и встречались только за ужином – Катя уходила утром в университет, а они еще спали, днем, когда она возвращалась, они отсутствовали – свекор отсиживал положенное время на службе, а свекровь нежилась в солярии, или в бассейне, или в фитнесклубе приводила в порядок фигуру.

Ужин проходил чинно-благородно, и опять все расходились по своим комнатам.

Больше всего Катя общалась с Нюшей, помогала ей готовить обеды и ужины, убирала квартиру – Нюша все-таки смирилась с ее помощью, поскольку Катя не афишировала свои действия. Они часто обедали вдвоем, или пили чай с Нюшиными пирогами, так напоминающими мамины…

Вот только догадлива была Нюша не в пример Малиновским…

– Катюш… Спросить тебя хочу…

– О чем, Нюш?

– Да про женитьбу вашу…

– А что в ней особенного? – напряглась Катя.

– А не похожи вы на счастливых молодоженов! Вообще на женатых не похожи…

– Это почему же?

– Как тебе сказать… Роман вот дома часто не ночует, а если и ночует, то приходит за полночь. А ты спокойно к этому относишься… Не ругаешь его, не жалуешься родителям. И он тебя никогда не обнимет, не поцелует…

– Зачем делать это при людях? Я не люблю…стесняюсь…А ругать я его ругаю, только не кричу… чтобы родители не слышали. Зачем их волновать…

Нюша с сомнением посмотрела на Катерину, покачала головой

– Ну, коли так… Смотри девка… Не заиграйтесь… Роман-то Дмитрич всегда при своих интересах останется. Сын он! А тебя, если что, никто не пожалеет…

Слова пожилой женщины вызвали беспокойство, но что она могла сделать? Вешаться ему на шею? Не так она воспитана, да и чувств таких между ними нет…

Один единственный раз, будучи «подшофе», Роман пришел к ней ночью, но она так непосредственно удивилась возможности такого его поведения, что хмель моментально выветрился из его головы, он извинился и больше не делал подобных попыток.