— Хорошо, — помолчав, отозвался король. — А как тебя зовут?

— Ма-да-а-а-а… — фрейлина закончила свое имя нечленораздельным стоном и свалилась к нашим ногам, потому что Лид неожиданно треснул ее по прическе небольшим мешком с углем. Все-таки сознания она не потеряла, скорее, была оглушена.

— Геф, усыпи ее, — приказал Лид быстро. Геф послушался и схватил фрейлину за плечи. Через секунду глаза ее закатились, а голова откинулась назад и заскребла по пыли прической.

— Придется брать с собой, — сообщил нам Лид. — И велосипед тоже. Быстрее, пока никто не увидел…

Мы лихорадочно принялись перестраиваться, слушая приказы короля. На фрейлину набросили длинную темную накидку, Геф и Натка схватили ее под руки и потащили ногами по земле, так что создавалось впечатление, будто она идет. Я вела велосипед, забросанный вещами, которые теперь не вмещались в Гефовы и Наткины руки. Вид у нас, на мой взгляд, все равно был очень подозрительный, а проклятый король почему-то шел медленно, да еще и действовал мне на нервы, здороваясь с каждой знакомой старушкой и женщиной, которые ковырялись в огородах. К моему удивлению, нам все же как-то удалось дойти до дома Енга. Мы поспешно втащили фрейлину и велосипед во двор. Геф сбегал куда-то и сказал, что Енг с самолетом и его друзья ждут нас на лугу.

— Пошли, туда, — приказал нам с Наткой король, поворачивая велосипед. Натка и Геф послушно поволокли фрейлину вперед по травке. Я же, не выдержав, прошипела сквозь зубы:

— Лид, ты чего еле идешь и со всеми здороваешься? С ума сошел?

— Чтобы выглядеть спокойно и не вызывать подозрений.

— Нервы у тебя железные, — позавидовала ему я в очередной раз, заворачивая за угол дома.

Енгов самолет стоял на лугу в полной боевой головности и даже трещал мотором. Возле него сидели на травке несколько мальчишек примерно возраста Гефа и одна девчонка, худенькая, с маленьким пучком черных волос на макушке.

— Сразу всех не увезем! — крикнул Енг, выходя из-за самолета.

Лид кивнул.

— Ничего, перевези вначале нас и ее, — он показал на обвисшую фрейлину. Енг попытался заглянуть ей в лицо, но ему это не удалось, и он, пожав плечами, залез за палку-штурвал своего планера. Мы принялись грузиться в задний самолетов курятник. Теперь, когда у нас в буквальном смысле на руках оказалась тяжелая фрейлина, усаживание и вовсе превратилось в акробатический номер. Одновременно Геф, перегнувшись через борт, успокаивал подбежавших к самолету своих друзей со скотного двора, что мы сей же час за ними вернемся, только быстренько слетаем туда-сюда. На этот раз взлет не произвел на меня такого уж жуткого впечатления, я вообще не обратила на него внимания, занятая тем, чтобы не свалиться с неудобно поднятых коленей короля. Фрейлину мы с Наткой держали, в свою очередь, на своих коленях, но когда планер принялся нырять среди воздушных ям, набирая высоту, наша шаткая конструкция развалилась: фрейлина упала куда-то вниз, под жердочку. Натка задумчиво понадеялась, что дырки в полу самолета не очень большие, чтобы в них можно было вывалиться, а я попросила Лида и Гефа подпереть фрейлину ногами, чтобы не перекатывалась на поворотах… Одновременно с этим король успевал давать указания Енгу, куда нам лететь, и, видимо, правильные, потому что минут пятнадцать спустя самолет пошел на снижение. Я осторожно выглянула за борт и увидела дорогу, отделенную лесополосой от знакомой поляны, которую заливало солнце. Енг повернул самолет, заходя на посадку, и спросил у Лида:

— Там ровно?

— Не особенно, — ответил король.

— Ну и ладно! — не огорчился Енг, опуская вниз рулевую ручку. Самолет слегка нырнул, очутился у самой земли, ткнулся в нее передним колесом, опять подлетел и, совершив серию мелких скачков, запутался в конце концов в высокой сухой траве и остановился, треща винтом. Лид тут же отпустил меня, я, сложившись чуть не пополам, с помощью Натки подобрала с пола спящую фрейлину и вывалила ее за борт. Король с Гефом выскочили следом, что-то крикнув Енгу. Тот издал ответный вопль, наддал газу, и самолет, подскакивая, покатился от нас по траве на взлет.

— Соня, раскладывайте вещи, только под деревьями или в зарослях, чтобы сверху было плохо видно, — сказал мне Лид.

— А вы нам можете помочь, а не командовать, — отозвалась я раздраженно.

— Я помогу, конечно, — согласился он мирно и взял у меня несколько циновок. — Геф, положи фрейлину под куст. Долго она еще проспит?

— До вечера, но потом я ее могу еще раз усыпить…

Пока мы разбивали лагерь в ожидании Гефовых друзей, я все-таки успела шепотом пересказать королю свой разговор с Корантом. Как я и думала, Лида это встревожило: он нахмурился под сенью своей плоской кепки и обернулся туда, где метрах в ста от нас высился пустой трон.

— Значит, не все мои простолюдины обладают нужной безграмотностью, чтобы окончательно забыть историю. Жаль, — заключил он. — Правда, правильных выводов они, конечно, сделать не могут. Так что не волнуйся, Соня, все уладим. Спасибо, что меня предупредила.

Я с облегчением улыбнулась ему и убежала помогать Натке.

Енгов самолет появился над нами почти через час, когда мы как раз закончили развертывать лагерь и даже устроили что-то вроде навесов, пользуясь ветками деревьев и кустов. При посадке самолет издал страшный треск и потерял переднее колесо. Оставшийся костыль распахал землю и быстро затормозил всю конструкцию. Семеро Гефовых друзей, которые, даром что были тощими, лежали в кабине чуть ли не штабелями, принялись выпрыгивать наружу. Геф выбежал им навстречу и подвел их к нам, а точнее, к королю. Подростки шумно представились, Лид, слегка поморщившись, кивнул, а я попыталась запомнить, как кого зовут.

Двух пацанов-близнецов лет четырнадцати звали Мир и Фир. Они были темноволосые, в темной же одежде, с острыми серьезными лицами. Потом поздоровались аккуратно одетый вежливый Лен и шумный хулиганистый на вид Сот с рыжей курчавой шевелюрой. Пацан по имени Адар, тихий и ушастый, был по виду младше всех, лет двенадцати. А самым старшим был юноша с комичным для нашего слуха именем Урот. Вопреки имени, он оказался широкоплечим красавцем с вьющейся пшеничной шевелюрой, белыми зубами и красивыми зелено-синими глазами. «Вот они, прекрасные принцы, какие!» — шепнула Натка, подтолкнув меня локтем. Девчонка с черным пучком оказалась той самой Иа, о которой Геф рассказывал до этого. Недовольно смухортившись и завернувшись в плащ, она тут же принялась расхаживать по лагерю, требуя выдать ей самую толстую циновку, потому что ночи уже холодные. Лид, когда она ему надоела, рявкнул на Гефа, а тот цыкнул на Иа, и та недовольно умолкла, но к тому времени мы с Наткой начали ее понимать: осеннее солнце уже потихоньку уходило за высокие деревья, на луг надвигалась плотная тень, и поднимался пронизывающий ветер, от которого, в общем-то, нечем было защититься.