— Не понимаю, — отозвалась я виновато. Он, не меняясь в лице, кивнул, протянув руку с увесистым перстнем, чуть дотронулся до меня и поинтересовался:

— Теперь ты меня понимаешь?

— Теп-перь да, — заикнулась я.

— В таком случае скажу еще раз — благодарю тебя, моя спасительница.

— За что? — очень глупо поинтересовалась я.

— За спасение меня, короля Лидиорета, от чар, которые превратили меня в статую, — пояснил он спокойно, все так же не меняясь в лице и редко моргая. — Как тебя зовут, моя спасительница?

— Соня. То есть София. Очень приятно, ваше величество.

— Мне тоже. Какой сейчас год и что творится в моей стране? — деловито поинтересовался король, вставая с трона и оказываясь ростом под два метра. Я заискивающе посмотрела ему в подбородок:

— Понимаете, я сама не отсюда. Я нечаянно здесь оказалась, даже не знаю, как. Кажется, я не из этого мира… И даже не знаю, как мне теперь обратно попасть…

— Обратно? В другой мир? — переспросил король, выслушав мой лепет без всякого удивления. — Покажи, где ты была, когда перенеслась сюда.

Я похлопала по подлокотнику трона.

— Вот за него взялась и уже тут…

— А, — сказал он. — Понятно. Оставь на подлокотнике свою руку.

Я послушалась. Он осторожно накрыл мою руку своей рукой — довольно-таки холодной, с длинными пальцами, чуть постоял молча и убрал руку обратно. Свет как-то изменился.

Я подняла голову и ахнула: мы стояли на нашем обычном земном лугу, вдали виднелся совхоз, и слышалось мычание коров! Трон исчез, и мраморный обломок тоже.

— Этот мир твой? — поинтересовался у меня король, будто речь шла об остановке метро.

— Этот, — кивнула я неловко. — Спасибо, ваше величество…

— Не за что. Я думаю, что мне тоже предпочтительнее будет жить в твоем мире.

— А… Вы не хотите в свой?

— Не особенно. Свой я уже видел. Не думаю, что за те годы, пока я был заколдован, там стало интереснее.

— А можно спросить? Почему вас заколдовали, ваше величество?

— Моя спасительница может задавать мне любые вопросы, — сообщил король совершенно обыденным тоном, убирающим торжественность слов. Я покраснела и потихоньку двинулась вперед по траве. Он зашагал рядом со мной, рассказывая:

— В общем-то, моя история довольно обыкновенна. Я происхожу из древней королевской фамилии. Многие поколения нашей семьи правили Варсотским королевством. Все мы вели обыкновенную жизнь — вначале моя мать превратила в камень отца, чтобы сесть на трон. Потом ее превратил в камень мой дядя. Дядю превратил в камень я, когда вырос… Даже, кажется, не в камень, а в дерево, ну это не важно… Оказавшись королем, я правил так, как у нас было заведено. Однако подданные в какой-то момент взбунтовались, прибегли к помощи соседнего королевства и превратили меня в статую, с тем условием, что я оживу только тогда, когда найдется человек, который искренне этого захочет. Они, видимо, были уверены, что такого никогда не найдется. И действительно, вряд ли нашелся бы, если б не ты.

— П-почему? — спросила я испуганно.

— Потому что простой люд никогда не понимает нужд и стремлений правителей, — разъяснил король. — Многие из них не могут уяснить той простой истины, что простолюдин — ничто по сравнению с королем, поэтому он не может чего-то от него требовать или на что-то жаловаться. Простолюдин должен радоваться, когда король предлагает ему пожертвовать за него жизнью.

— Надо же… — сказала я с отвращением. Король перестал казаться мне привлекательным. С чего я вообще взяла, что это мерзкое существо может быть похожим на того мальчика из сна?! К тому же, король был явно опасным, не следовало его раздражать, но я не удержалась:

— А вы, небось, чересчур часто требовали, чтобы простолюдины пожертвовали ради вас жизнью?

— По мере надобности, — серо-карие глаза короля спокойно смотрели вперед. — Много поколений это воспринималось как полагается. Однако в мое время простолюдины потеряли всякое понятие о чести и принялись думать только о себе.

— А надо было думать о короле? — ехидно спросила я.

— Конечно! — ответил он без тени сомнения.

— Ну и ну! Хорошо ты устроился! — сказала я, переходя на «ты» — он же мне тыкал. — Скажи-ка мне, я могу тебе говорить, что я думаю, или ты меня тоже в камень обратишь за любой чих?

— Спаситель короля считается равным ему, ты имеешь право говорить мне, что хочешь, и требовать от меня чего хочешь, — я тебе не откажу, — уверил меня король.

— Да ничего мне от тебя не надо… Только, знаешь ли, я тоже, как ты выражаешься, простолюдинка, и ни к каким голубым кровям не принадлежу.

— Ты не простолюдинка, — возразил он. — Ты моя спасительница.

— Да, это я уже слышала. Но я же до этого была простолюдинкой?

— До этого я тебя не знал.

— А если бы знал, небось, заколдовал бы на месте за такие речи?