Мы затопали по крупным булыжникам вслед за служанкой. Во дворе, оказывается, происходила некая вялая жизнь: туда-сюда, не глядя по сторонам, ходили как в замедленной съемке другие слуги, конечно же, все женского пола. Шастали они, видимо, по каким-то хозяйственным нуждам: кто-то из них тащил блестящую и расписную, но весьма грязную и жирную посуду, кто-то волок детали конской упряжи, кто-то нес в охапке ворох пышных тряпок — надо полагать, в стирку. Но все это происходило в гнетущем молчании. Мы тоже, конечно, не разговаривали, поэтому когда вдруг раздался пронзительный женский голос, я едва не подпрыгнула.

— Здравствуйте, господа! Вы из откуда приехали-то? — поинтересовался он, и из-за колоннады вышла очередная женщина, но, кажется, не служанка: на ней было пышное-препышное розовое платье, а на голове высилась дико наверченная прическа из неестественно-белых, особенно для здешних жителей, волос. «Не иначе, парик», — подумала я и с любопытством поглядела на Лида, ожидая его реакции на странную особу, реакции не было: король пронес себя мимо дамочки, как мимо пустого места. Дамочка быстро обежала его и сказала обиженным тоном:

— Эй, вы чего не разговариваете? Я фрейлина его величества, между прочим!

— Фрейлина? — Лид на миллиметр поднял одну бровь. — Ты не высокородная.

— Как это я не высокородная?! — заорала фрейлина на весь двор тоном базарной торговки. — Это ты, может, не высокородный, а меня сам его величество фрейлиной назначил!!!

— Высокородность назначить нельзя. Но то, что их король так делает, многое о нем говорит, — вдруг повернувшись ко мне, сообщил Лид. Я, придав лицу как можно более снобистское выражение, закивала. Натка и Леня, слава богу, молчали. Наша сопровождающая служанка уже затерялась среди колонн, поэтому мы, ускорившись, продолжили движение, а «фрейлина» бегала вокруг нас, наступая себе на платье, и все вопила, что она высокородная. В конце концов на ее крики явился еще один человек, тоже слуга, но, что удивительно, мужского пола. Он был совсем молодым, в ярко-зеленом камзоле и таких же бриджах.

— Лалина, отойди от его величества, — принялся увещевать он буйную фрейлину, хватая ее за обширное платье. — Ты что, хочешь, чтобы тебя обратили в пыль?

— Вот пусть только попробует! — топнула туфлей девица. — Я скажу его величеству, он заколдует…

— Да отойди ты, отойди, — устало повторял молодой человек. С трудом оттерев своим телом фрейлину, он обратился к Лиду:

— Ваше величество, вам не сюда, главный вход правее…

С этими словами он слегка коснулся Лидового рукава, видимо, чтобы привлечь к себе внимание. Король брезгливо отстранился от его пальцев и вдруг, к моему ужасу, с силой толкнул слугу в плечо, так что тот отлетел на несколько шагов и ошарашено сполз по колонне на пол. Лид как ни в чем не бывало пошел дальше. Я чуть было не бросилась поднимать слугу, но вовремя вспомнила Лидовы инструкции и, сжав зубы, отвернулась. «Даже если мое поведение кажется тебе жестоким и странным»… Да, король предупреждал не зря, но у меня возникло опасение, что если он будет и дальше так обращаться с людьми, после того, как мы выйдем из дворца, я не смогу смотреть на него без тошноты. Лид тем временем, видимо, решил немного прояснить ситуацию и сообщил мне своим противным королевским тоном:

— Здешние простолюдины не помнят, что к высокородным нельзя прикасаться.

— К фрейлине он очень даже прикасался, — сквозь зубы отозвалась я.

— Фрейлина… Да. Король, во дворце которого согласны служить только заколдованные или дураки — это диагноз.

Произнося эту приятную фразу, Лид и не подумал понизить голос, и эхо разнеслось по всему большому залу, в который мы вошли. Я поперхнулась, но ничего не ответила — может быть, у высокородных считается нормальным говорить друг другу гадости… Натка сзади тоже подозрительно кашлянула, однако промолчала.

Наша путеводная служанка исчезла намертво, затерявшись среди других заколдованных баб в темных одеждах, которые ходили по большому залу со снежно-белыми стенами. В зале горел камин и стояли столы с разнообразной едой. За столами сидело несколько дам, судя по огромным платьям и высоченным прическам, тоже фрейлины. Они громко хихикали, ковыряли костями в зубах и кокетничали со стражниками, которые тоже сидели за этими же столами. Стражники в ответ похохатывали, утираясь рукавами. Лид посмотрел на это все, и лицо его приняло такое выражение, будто он увидел полный угол тараканов. Что-то подсказало мне, что на этот раз он не слишком-то притворяется.

— Здравствуйте, господа!!! — громко заорали нам фрейлины и стражники. Я шепотом сказала «здрасьте», король же отвернулся от них, и, пройдя на середину зала, встал там. Мы застыли с ним рядом, не понимая, чего ждем.

Вдруг сзади послышался поспешный топот. Я повернулась и опять увидела слугу в зеленом: потирая плечо, видимо, ушибленное об колонну, он все же спешил к нам, на ходу говоря:

— Прошу прощения, ваше величество, что ваша провожатая затерялась: почти все служанки здесь зачарованы. Позвольте мне проводить вас к королю Сьедину.

— Провожай, — кивнул Лид. Слуга пару раз поклонился мне и королю и припустил вперед, где виднелся проход в другой зал.

В этом самом другом зале было почти пусто, не считая парочки вездесущих служанок и не менее вездесущих фрейлин. Из зала слуга вывел нас на темную и узкую лестничную клетку и сказал, указывая на каменную винтовую лестницу:

— Прошу вас сюда.

— Вверх или вниз? — поинтересовалась я.

— Вверх, — отозвался он охотно. — Нам нужно попасть в галерею, чтобы дойти до королевской башни…