И вдруг внимание Зои Борисовой привлек крупный перстень. Старинное, благородно потемневшее серебро, красивый орнамент из тончайших нитей… А в середине крупный, но явно не драгоценный камень – красные вкрапления в зеленоватой породе. И даже цена по-божески приемлемая.

Зое вдруг просто нестерпимо захотелось что-нибудь купить здесь. Приобщиться, так сказать, к высокому…

– Красивый перстень. Скажите, а что это за камень? – спросила Зоя, оторвавшись от витрины. – На пластик похоже… Но я все равно возьму, – торопливо добавила она.

Продавец подошел, глянул на кольцо.

– Это – унакит. Полудрагоценный камень. Кстати, неплохой выбор, – в его голосе послышалось искреннее одобрение.

– Спасибо. А можно его померить?

– Да, конечно.

– Позвольте вам сказать, милая дама, что у вас отличный вкус! – в комнате откуда-то материализовался еще один человек, и вот он-то и был точь-в-точь таким, каким и представлялся Зое настоящий антиквар. Невысокого роста пожилой мужчина в белой с тоненькими темными полосками рубашке и черной жилетке почти неслышной поступью приблизился к витрине. И даже черные нарукавники у него имелись. Полный комплект, хоть кино снимай!

Старик чуть заметно кивнул второму продавцу и тот моментально исчез.

– Здравствуйте! – просиял пожилой мужчина. – Желаете произвести примерку?

Почему-то Зое захотелось произнести ему в ответ галантное: «Да, будьте любезны!», но она сдержалась, только согласно кивнула.

Кольцо пришлось точно впору. И на руке смотрелось, даже несмотря на крупный размер, не вычурно, но благородно. По крайней мере, Зое так показалось.

Денег в кошельке оказалось ровно на сто рубле больше, чем стоило украшение. И хотя сумма для покупки была все равно не маленькая, а траты – явно непредусмотренными, но через несколько минут Зоя вышла из лавки с перстнем на пальце.

И она не видела как в глазах старика-антиквара, когда он глянул вслед уходящей Зое, блеснули голубоватые огоньки.

* * *

Дома Зоя долго разглядывала кольцо. Красивое… Оно настолько понравилось ей, что не хотелось снимать. Зоя смотрела на украшение, а в голове начали рождаться фантазии одна круче другой…

…Вот она в длинном платье с мудреной высокой прической на голове проходит по роскошной зале, а кругом сверкает начищенный паркет, переливается атласная обивка кресел и диванов…

…А вот Зоя в сильно декольтированном платье, с веером в руках, стоит на маленьком балкончике, а вокруг разливается теплая, полная пьянящих ароматов, южная ночь…

Череду ее сказочных видений резко прервал телефонный звонок.

– Доченька, как у тебя дела?

Мама.

Зоя поговорила с матерью, но про кольцо ей почему-то не сказала. И не от того, что не решалась открыть сам факт траты приличной суммы денег, нет. Мама никогда не следила за ее кошельком. Зная, что зарплата у дочери невелика, иногда подкидывала ей что-нибудь из продуктов, вернее готовую еду. Зоя и сама была великолепным кулинаром, но всегда честно сознавалась, что у мамы гораздо лучше получаются котлеты и оладьи. Деньги Зоя брать отказывалась категорически, а «продуктовый допинг» принимала. Ну разве можно отказать себе во всех этих вкусняшках? Да и маме приятно, она же старалась сделать для дочери что-нибудь полезное.

Так почему же Зоя не сказала про кольцо? Если честно – и сама не знала. Просто ее словно что-то сдержало, слов не нашлось…

Ночью Зое приснился сон. Сначала ее трясло непонятно отчего, потом слух начал улавливать какой-то скрип. Зоя толком ничего не видела, но, как это часто бывает в сновидениях, вдруг отчетливо поняла, что едет в карете. И в ней друг против друга сидят еще две девушки. На вид они ровесницы. Одна из девушек одета в дорогое дорожное платье века этак семнадцатого-восемнадцатого. Вторая явно служанка. Что-то в их облике дает Зое понять, что они иностранки, и разговаривают не по-русски, но Зоя почему-то отлично понимает, о чем они говорят.

– Мадемуазель, простите меня, но может все-таки лучше вернуться? – осторожно спрашивает служанка.

– Я не заставляла тебя, Софи, ехать со мной! И даже говорила, что, если желаешь, на последнем перед границей постоялом дворе мы можем тебя оставить, и ты вернулась бы домой! – нервно произносит ей в ответ хозяйка.

– О, нет! – с жаром возражает ей девушка, и для убедительности прижимает сложенные лодочкой руки к груди. – Просто я не представляю, как мы доберемся до этой страны, как мы отыщем в ней вашего жениха! Я слышала, что там уже очень холодно и на земле лежит много снега! А вы и так склонны к простудам!

Вторая девушка отворачивается и долго молчит, глядя в темное окно кареты. Видно, что она очень напряжена. Служанка с тревогой и жалостью всматривается в лицо хозяйки.

– Ничего, Софи. Я надеюсь на лучшее. Думаю, что Господь меня не оставит. – Девушка осеняет себя широким крестом. Потом, помолчав, добавляет решительно: – Пусть лучше я погибну там, на чужбине, чем стану женой этого злобного старика!

Служанка горестно вздыхает:

– Ах, если бы была жива ваша милая матушка!